Владыка Ивери - Вадим Еловенко Страница 22
Владыка Ивери - Вадим Еловенко читать онлайн бесплатно
Именно тогда я признался себе, что не люблю Иверь, что бы кому ни говорил по этому поводу. Но и не считаю ее полем для своих экспериментов. Я просто осознал, что это мой крест. И я должен его нести, несмотря на то что Орпенн назвал меня недостойным. Что он вообще понимал в достоинстве?
Когда мои права на Иверь, не без помощи Орпенна, в Солнечной системе были закреплены, Его Величество, возводя меня в графское достоинство, сказал замечательные и честные слова:
– Вы самый неудобный из людей, которые могли бы управлять этой дальней колонией. Я вас практически не знаю, а то, что знаю, говорит не в вашу пользу. Но мой опыт мне подсказывает, что вам стоит доверять. Я вам доверяю быть проводником моей воли и законов Земного Сообщества на всей Ивери. Вы можете не любить меня лично или Землю, но у вас есть та толика благоразумия, чтобы не идти против меня и вашей родной планеты. Я знаю, что вы готовились к сопротивлению. Но я также знаю, что вы приняли самостоятельно решение играть по правилам, а не становиться мятежником. Вы сами прибыли на Трибунал. Добровольно прошли и его, и K°ролевский суд. А ведь за вами стояли Орпенны, против которых, как вы видите, мы не многое можем пока противопоставить. Вы сделали свой выбор, когда другое было предпочтительнее, и теперь вряд ли отступите от него. А значит, мы останемся друзьями…
Он поймал меня за живое, признавшись в том, что я ему неудобен, но он мне доверяет и верит, что я оправдаю доверие. Тогда я принял окончательное решение, что сделаю все возможное, чтобы у жителей Ивери не появилось отвращение к Земле, как у многих других планет. Что я не буду ориентировать их на независимость от Метрополии. Что я не стану вдалбливать им мысли про добрых Орпеннов. Я отыграю свою роль и выполню все запланированное самим собой.
На Матке я честно признался Орпенну, что Иверь и в будущем останется колонией Земли. И тогда я впервые был поражен настоящим отношением хозяина корабля к этому вопросу: «Нет никакой важности в том, зависимы или независимы ваши человеческие сообщества друг от друга. Это ваше сугубо личное дело. Главное, чтобы от вашей спеси перестали страдать другие разумные виды. И на Ивери также. Вы, люди, далеко не самые умные и достойные во Вселенной. Но если вы в состоянии мешать даже нам, то что вы сделаете с другими? Развивайте Иверь. Станет она вашим другом – хорошо. Станет врагом – мы не позволим уничтожить тех, кто населяет ее».
Помню, я спросил, почему Орпенны, имея возможность, не решат окончательно «человеческий вопрос». Вогнать нас в каменный век – и все дела. Орпенн, казалось, улыбался, отвечая мне: «Мы не боремся с черными дырами, они важнейшая часть механики Вселенной. Но мы прилагаем все усилия, чтобы спасти разумных от уничтожения ими». Хмыкнув от нелестного сравнения, я спросил, отчего же тогда Орпенны, такие буддисты, уничтожают наши эскадры. Ответ ввел меня в легкий ступор: «А разве это мешает вам как разуму развиваться?» Втолковывать ему, что от гибели стольких людей, конечно, возникают помехи в развитии цивилизации, я не стал. Наверняка получил бы ответ в духе «сами дураки».
Я никогда не думал, что время в полете может проходить так весело и беззаботно. Личность, наверное, забыла, когда я последний раз перехватывал у нее управление. Целыми днями мы с Катей тратили время на все, что угодно, кроме работы и ведения полета. Мы играли в огромной игротеке, что предоставляла кают-компания. За пару месяцев я ее научил более чем сносно играть в шахматы, а она меня натаскала в куче игр, которые хранились в памяти игротеки, но о которых я понятия не имел. А уж сколько мы фильмов с ней пересмотрели! Не счесть. Я даже пересмотрел с ней то, что скрашивало мой полет на Ветра Альмы.
Что меня поражало в Кате – это ее великолепная память. Просто великолепная, другого слова и не подобрать. Она мне на разгоревшийся шутовской спор процитировала как-то раз все слова всех героев фильма, который мы смотрели накануне. Я был поражен, когда на перемотке посмотрел снова фильм и не нашел, за одним исключением, погрешностей. Тогда-то я и понял, почему во всех играх, где нужна память, она меня как орех разделывала. И почему так быстро училась. Ну, о чем речь, если я ей всего пару раз показал, как надо проводить полную функциональную проверку оборудования, а она после этого ни разу мне не давала этого сделать. Говорила, что это для нее развлечение. И проводила сама каждый четверг, пока я терзал свое тело на тренажерах.
Как ни странно, мы с ней почти не говорили о том, кто и чем занимался на Земле. Да и вообще о своей жизни она рассказывала предельно мало и такими фразами, будто уже миллион раз их повторяла. Я пожимал плечами и не пытался расспросить ее более подробно о ее родителях или других родных. Про ее друга, или жениха, как назвал его адмирал, я знал только в общих чертах. Он учился в свое время на пилота, но на четвертом курсе, как и многие будущие военные пилоты, оставил теорию, чтобы пойти в дальний поход с эскадрой и уже в походе получить погоны и допуск к полетам. Он ушел к Ивери вольноопределяющимся. К этому времени он должен был уже получить звание офицера и, соответственно, пилота. Я, не поверите, не зная этого молодого человека, испытывал к нему жуткую ревность и даже негодование в его адрес. Уйти в дальний космос, оставив такую… такую… девушку. Воистину люди не ценят тех, кто их любит. А она, бросив все, рванула, считайте, автостопом за ним. Ну не глупо ли? Я как-то попытался заговорить с ней на тему того, что он не стоит таких жертв. Но она мягко сказала мне:
– Не надо, Алекс. Все, что ты мне хочешь сказать, я сотни раз слышала от других. Давай не будем об этом. Мне сейчас так хорошо и свободно с тобой, что не хочется портить настроение.
Я как мальчишка затрепетал от этих слов: «Мне сейчас так хорошо и свободно с тобой». Буквально, разве что с бубном вокруг нее не танцевал. Когда она смеялась, я был в восторге. Я шутил, острил и даже рассказывал немного пошлые анекдоты. Видела бы меня мама в те дни… Она бы меня лично в лечебницу определила. Или в бордель, чтобы там из меня дурь выжали.
Как-то один вечерний корабельный период проведя без нее – Катя рано ушла спать, – я попытался трезво оценить свое состояние и понял, что влюблен. Сильно. Серьезно. И кажется, надолго. И оттого больнее в сердце била заноза чужой любви. А Катя, словно не понимая, что я и так весь в ее власти, продолжала очаровывать меня своими манерами, ну, явно не среднего класса девушки. Она, ко всему прочему, оказалась прекрасной пианисткой, и я частенько просил ее сыграть что-либо из ее любимых вещей на виртуальном синтезаторе, который кают-компания послушно проектировала в воздухе. Короче, я влюбился «по самое не балуйся» и только слюни пускал, как тот щенок, танцуя вокруг любимой игрушки. Ну и естественно, что я такой вот весь влюбленный захотел поразить объект своих желаний чем-нибудь эдаким. Благо, почти по дороге подвернулась планета Багрянец, что буквально за последние пару лет официально вошла в состав колоний Земли, правда под Африканским протекторатом. Помня о Багрянце, что его атмосфера пока только частично годна для дыхания и что на планете смертельно опасно снимать дыхательные маски, я даже хотел передумать на нее садиться. Но заинтригованная моими рассказами о горах Багрянца, Катя уже сама просила остановиться. Тем более что для нее почти три месяца в полете все-таки были утомительны. Ну, мы и «остановились».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments