Сотник. В ответе за всех - Евгений Красницкий Страница 22

Туров – Михайлов городок – Ратное. Лето 1127 г.

В заезжий дом Галактиона Грека заявились по отдельности. Сперва – Миша «со отроцы» – Ермилом и Велимудром, затем – через полчасика – и все остальные, окромя Ждана с Дареном – тех оставили охранять лодку. Варвара-краса тоже присутствовала – в скромном, но явно не дешевом, платье, со златотканым покрывалом на голове – по царьградской моде. Лицо набелила, щеки нарумянила, насурьмила брови – вряд ли бы кто узнал в этой утонченной городской даме гулящую девку с дальней корчмы. Узнали бы – местные девы тут же начистили бы физиономию – нечего на чужом месте «работать»!

На углу, у многолюдной Торговой улицы, прохаживались среди лип и рябин люди княжьего дознавателя Артемия Лукича. Так, на всякий случай. Сам же рядович был человеком, известным в определенных кругах, а потому лишний раз не «светился», местных ушлых мужичков физиономией своей не нервировал. Спокойно все было.

День уже клонился к вечеру, золотистое солнце повисло над западной стеною детинца, постепенно скрываясь за мощными башнями. Пролегли, протянулись по площадям и улицам длинные тени, скоро уж и в церквах заблаговестят к вечерне. Еще не начинало смеркаться, но – вот-вот…

В корчме заезжего дома собирались гости. С каждым часом – все больше и больше. Постояльцы – купцы и приказчики, да и так – добропорядочные горожане, кому же охота в такой вечер дома сидеть?

Приличные незамужние девы, конечно, по подобным местам не захаживали – кто их и пустил бы? – а вот замужние солидные дамы заглядывали иногда и одни, без мужей, компаниями. Почему бы и нет? Женщин еще по теремам не держали, по крайней мере – не всех, еще те времена не настали.

Уселись в углу музыканты – два «гудка» – струнные, свирель, небольшой бубен. Заиграли тихонько, этак вполнакала иль в треть – время для разухабистых плясок еще не настало.

Входивший люд – тех, что посолиднее – встречал сам хозяин, Галактион Грек, в длинной ромейской тунике, чернявый, с тронутой сединою бородкой и вытянутым смуглым лицом, озаряемым приветливой улыбкой.

Со многими говорил по-гречески, лично провожал к столу. Впрочем, не только греков…

– Ах, кого я вижу? Прошу, прошу… А я-то думал, вы уже…

– Так нет же! Пока что на чуть-чуть задержался.

Вошедший, точнее, компания вошедших только что посетителей, тотчас же привлекла пристальное внимание Михайлы. Первым в корчму вошел высокий светлокудрый молодец с красивым белым лицом и пижонской, заплетенной в две косички, бородкой. Выглядел он достаточно молодо… во всяком случае, не старше тридцати. Длинная дорогая туника, царь-градские юфтевые сапожки, синий плащ, застегнутый на правом плече фибулой в виде скрещенных серебряных молоточков – знаков грозного варяжского божества – Тора. Наборный пояс, меч с рукоятью, украшенной затейливым рисунком из тоненькой золотой проволоки – сканью.

Миша скосил глаза на Варвару… Та еле заметно кивнула. Ага! Вот он, значит, Рогволд Ладожанин и есть. Собственной персоной. Интересно, у них в Ладоге до сих пор язычество процветает? Судя по застежке… Или это так, для понтов? Скорее, последнее. Ну да – войдя, Рогволд перекрестился на висевшую в дальнем углу икону. Глазами он эту икону не искал, видать, хорошо знал, где висела – частый гость. Да и перекрестился эдак небрежно – христианин нерадивый… Кивнул Галактиону – и сразу к столу. К тому самому, где уже царьградские купцы-гости сидели. А лицо-то, лицо! Левая щека расцарапана… Будто кошка! Ага… знаем мы таких кошек!

– Э, Рогволд! Здрав будь! Рады тебя видеть.

– И я рад. Да хранит вас Иисус, господа.

Хорошо хоть говорили… не то чтобы «по-русски», но – на языке восточных славян, на том его наречии, что в ходу от озера Ильмень до Ладоги, со всем этим «цоканьем» – «цто», «зацем», «поцему»… Вернее, так говорил Рогволд, купцы язык почти не коверкали.

Заказали хмельной квас… потом «ставленый мед» – напиток качественный, выдержанный, дорогой… в отличие от «меда твореного», с коего напрочь крышу сносит. А здесь – голова ясная… только в ногах правды нет… И зачем так пить, чтобы «голова ясна»? Значит, договариваться о чем-то будут или – играть… Ну, точно – вон, стаканчик с костями достали…

Чернобородый, смуглый грек с крючковатыми носом потряс стаканчик… швырнул на стол кости… Передал следующему… И до Ладожанина очередь быстро дошла. Судя по улыбкам, пока играли по маленькой.

– Шесть – три! А ну-ка, господин Смаргидис? Что вы на это скажете?

– Хм, хм… А вот посмотрим! Ну-ка… Ага! Четыре – пять – не хотите?

– Давайте, уважаемый Рогволд – ваша очередь.

– Да будут благословенны ко мне боги… Тьфу! Не боги – Господь. А впрочем, и старые боги тоже.

Миша внимательно следил за игрой, и, когда ставки выросли до нескольких золотых (солидов, бизантинов), перевел взгляд на Варвару. Девушка все прекрасно поняла… поднялась… пошла…

– Ай!

Оступилась у стола игроков, едва не упала – хорошо, Ладожанин и еще кто-то из греков помог – поддержали.

– Э, красавица! А где муж твой?

– Да вон он сидит…

– А тебя уже и домой прогнал, э-э!

– И правильно, – скептически хмыкнул Рогволд. – Не дело бабам по вертепам шляться. Ну? Кидайте же!

– Шесть – шесть! Ха-ха, господа!

– А ну-ка… Что за черт? И у меня – шесть-шесть! Сами смотрите.

– Так что же тут, две кости одинаковы?

– Э-э, Леонидас! Это же твои кости!

– Да что я – мошенник, что ли?

– Так кости же твои!

Оп! Рогволд ударил первым – один из купцов вылетел из-за стола с разбитым лицом. Кулак у Ладожанина был еще тот, крепкий!

– Да что же это такое? – выругавшись по-гречески, побитый вытер с разбитой губы кровь и выхватил из-за пояса кинжал…

Вскочив на ноги, Рогволд взялся за меч…

Корчма замерла… Вот-вот и…

– А ну-ка тихо! – Миша перехватил железной рукой запястье разъяренного грека. – И вы, уважаемый Рогволд, вложите меч в ножны…