Вспомни меня - Дмитрий Лазарев Страница 21

Когда до коттеджа оставалось метров двадцать, из густых зарослей окружавших его кустов сирени вдруг выступила высокая, нескладная женщина средних лет и заступила Воронцову дорогу. Данил вздрогнул: перед ним была та, о ком он только что думал, и эта встреча была чем угодно, только не совпадением.

– Привет, Данил! – произнесла Марина Дубницкая, держа одну руку в дамской сумочке. – Какая встреча! Маленький у нас городок, верно? Что так смотришь? Не рад меня видеть?

– Честно говоря, не очень.

– Честность – лучшее человеческое качество, – философски заметила Марина. – Я бы тоже предпочла, чтобы эта встреча не состоялась. Или состоялась в другом формате. Вот только твое излишнее рвение в этом деле предопределило столь неприятный ход событий.

– Надо же, как ты заговорила! – усмехнулся Данил. – Просто-таки фейерверк журналистского лексикона! И куда только делась простая, открытая женщина-душа-на-распашку?

– Все мы носим маски, Данил. Тебе ли этого не знать? У кого-то она больше похожа на истинное лицо, у кого-то меньше, но хочешь ты или не хочешь, вся эта жизнь – один сплошной бал-маскарад.

– Ближе к делу, Марина!

– К делу, так к делу. Зря ты ввязался в эту историю, Данил! Ну кто тебе Кира? Не жена, не любовница… Твоей она никогда бы не стала, о чем ты, думаю, прекрасно знаешь. Друг? Это даже не смешно! Мужчина никогда не станет другом женщины, если он может стать ее любовником! Ты в ней только жалость вызываешь, словно собачонка брошенная, и не более того. Из-за чего же копья ломать?

– Что же, откуда у тебя такой цинизм, я догадываюсь. Ну, не задалась у тебя личная жизнь. Это, конечно, больно и неприятно. Но ведь не у тебя одной. У меня вот тоже не задалась, но я же не объявляю крестовый поход против тех, кому повезло больше! Не знаю, кто виноват в твоих проблемах, но уж точно не Кира. На нее-то ты за что взъелась?

– Есть причина, Даня. Чертовски веская причина! И моя личная жизнь тут ни при чем.

Марина заводилась на глазах, а Данила все больше тревожила ее рука в сумочке. Что она там прячет, черт возьми?!

– Тогда что при чем?!

– Она. Демон в человеческом обличии. Она губит души походя, развлекаясь и даже не замечая этого. И твою погубит, дай время!

– Что за бред?!

– Отнюдь, Даня, отнюдь. Она каждый день на работу не просто так ходит – собирает урожай. Урожай мужского внимания и восхищения. Для нее это как доза для наркомана. Без этого она не может, а одного мужа ей уже не хватает.

– Ты лжешь! Кира – верная жена!

– Удивительная наивность для твоих лет! – усмехнулась Дубницкая. – Неужели это любовь так застит тебе глаза? Значит, уже клиническая стадия. А ведь я пыталась предупредить тебя, но ты не хотел меня слушать…

– Да потому что ты говорила полную ерунду! Я знаю Киру! Она не могла так поступить!

– Блажен, кто верует… Она уже зомбировала тебя, не так ли? Равно как и других своих жертв. В принципе, ей для своих целей не обязательно даже изменять мужу физически. Это как перец в соусе. Для вкуса он не особенно нужен, но для тех, кто любит остренькое…

– А Кира, по-твоему, из таких?

– О да! Кира Туманова может строить из себя святошу, но у нее натура искательницы приключений. Спроси Петра Захарова – он тебе много чего может порассказать… если захочет. Но дело не только и не столько в сексе. Она использует людей в своих целях. Сначала очаровывает до такой степени, что желание угодить ей начинает заменять им все прочие цели и стремления. В результате вдобавок к наркотику чужого восхищения, она получает и чисто практическую прибыль: вы начинаете делать все, чтобы помочь ей, а она и рада: очень, знаешь ли, полезно, когда столько мужчин жаждут тебе помогать. Как-то я сказала Кире, что нельзя использовать свою внешность, как оружие, так она разобиделась страшно! Говорит, что наоборот, ее коробит, что за красивым лицом и телом в ней не видят профессионала. «Тогда зачем ты столь откровенно одеваешься? – спросила я ее. – Где тут профессионализм?» Так после этого она со мной неделю не разговаривала!

– Ты не права! – запальчиво воскликнул Данил. – Выглядеть красивой – естественное желание каждой женщины, и нельзя ее в этом упрекать! Да, порой она несколько перебирает, но делает это неумышленно.

– А ты уверен? Ты сам много раз видел, как она общается с теми мужчинами, от кого ей что-нибудь нужно – едва ли не флиртует с ними. С тобой ведь так же было. А как только надобность в тебе временно отпадает, наша драгоценная Кира сразу вспоминает, что она замужем, и начинает держать дистанцию… с тобой, но не с другими. Не с Петром Захаровым, например. Он-то ей нужен постоянно.

– Замолчи!

– Что, опять прячешь голову в песок? С ним у нее все зашло куда дальше флирта.

– Я тебе не верю!

– И очень зря. Тебе, конечно, лестно думать, что ты – ее друг и поверенный и, более того, что ты ей нравишься, и мешает вам лишь кольцо на ее пальце. Она ведь тебе говорила это, не так ли? Ага, вижу, что говорила! Так вот, это ложь, как и многое другое, что слетает с ее красивых губ!

– Откуда в тебе столько злобы?! Она же твоя подруга!

– Подруга… когда ей это надо. И слишком занята, когда она нужна мне. Кира о себе слишком высокого мнения. Считает, что важнее и достойнее нее никого на фирме нет. Что она заслуживает внимания, одобрения и признания всех вокруг. Ты заметил, как у Киры портится настроение, если в ее присутствии фокус общения переключается на кого-то другого? Ей резко становится скучно и она старается уйти, благо предлог всегда под рукой: мол, у меня работы много. Это вы тут бездельники!

– Даже если все так, во что лично я не верю, ты не находишь, что «стирание» слишком суровая кара за это?

– Не за это! Точнее, не только за это.

– Так я и думал, – скривил губы Данил. – Все эти твои пылкие обличительные речи были лишь ширмой, прикрывающей истинный мотив. Тут ведь что-то личное, я прав?

– Догадался, проклятый! Всегда был смышлен! – цитатой ответила Дубницкая. – Да, есть. Но ее состав преступления – и все, о чем я только что рассказала. А это – лишь отягчающее обстоятельство.

– Так, понятно, тебе нравится поза прокурора! – поморщился Данил. – Как будет угодно, но давай уже конкретнее: что она тебе сделала?

Щека Марины дернулась, как и рука в сумке, но пока что гнев ее не выплеснулся наружу – самоконтроля хватило.

– Можно и конкретнее. Есть у меня брат младший, Миша… Точнее, почти уже «был». Хороший был парень, веселый, увлекающийся. А сейчас… тень от него осталась. Тень человека. И все из-за нее. Дело в том, что он в эту Киру еще в институте влюбился. Она уже тогда прекрасно умела сердца разбивать. Но с ним она не спешила, нет. Заманила поглубже. Чувствовала, как парень на нее запал. Такие всегда все на раз просекают. И решила с ним поиграть. От себя не прогоняла, встречались они, даже целовались. Только вот он ей был так, времянка, пока ничего получше не подвернется. Мол, потусуйся, дружок, пока рядом, а я буду по сторонам поглядывать – вдруг какой интересный вариант наклюнется. Ну и наклюнулся, конечно. Муж ее нынешний – Антон. Она ведь мужчин как магнитом притягивает и может выбирать из лучших… Естественно, бедолаге, брату моему, была немедленно дана отставка. Без объяснений, резко и безапелляционно. Звонил он ей, пытался поговорить, но она трубку бросала. А вскоре и симку сменила, чтоб не доставал, значит… Он и на e-mail ей писал, и «вконтакте». Бесполезно – не отвечала. Миша был перевернутой страницей и больше ее не интересовал. А ведь брат мой не просто увлекся. Полюбил он эту тварь больше жизни, и удар для него оказался страшный, едва ли не смертельный! Пить он стал много, неистово. Пытался утопить в алкоголе боль свою и отчаяние. Не получалось. Только хуже становилось. Уж как мы с родителями за него только ни боролись: пытались заставить бросить, лечили, кодировали… Безнадега! Месяц продержится и снова сорвется. Наконец, у нас опустились руки. И Миша тоже совсем опустился. Гибнет он, и сделать уже ничего нельзя. С ним. Но с ней можно. И нужно!