Битва за Лукоморье. Книга 2 - Роман Папсуев Страница 20

Выходит, не один тут Товит живет! Только при виде вошедших отчего-то сползла с лица хозяина улыбка, и на девушку он глянул недовольно, будто отвлекает она его от важных дел. Садко же, глядя на красавицу, аж не донес до рта отломленной кусок пышной лепешки.

– Это дочь моя, Арвела, – суховато произнес хозяин острова, оглаживая бороду.

– Не знала, что гости к нам пожаловали, – девушка неторопливо оглядела мореходов.

Как и отец, говорила она по-русски с едва заметным причудливым говором. Любопытно все же – откуда они язык знают? Часто дела с Русью вели? А может, сами в Славию плавали, раз Товит когда-то купечествовал, – там и выучились?

– Садись с нами, милая, – хозяин указал дочери на место напротив Садко, – послушай сказы чужестранцев, раздели с ними хлеб-соль.

Слова ласковые, а сказаны по-прежнему сухо, только внимание Садко на это особо не обратил, его больше занимала красавица Арвела. Та устроилась на подушках и, бросив на капитана осторожный ответный взгляд, тут же опустила глаза. Взяла в руки краюшку хлеба и начала отщипывать от нее по кусочку, словно не хозяйская дочка, а птичка, ворующая крошки со стола.

– Поведай-ка, Милослав, как мы шлюпку рыбачью от шторма спасали, – велел Садко, не спуская взгляда с девушки.

Лучше уж самому историю выбрать, чем переживать, не сболтнет ли кто лишнего. История с рыбаками случилась давным-давно, в другой жизни, когда еще ходил Садко во главе большого купеческого флота. Тут и подвиг, и стихия буйная, и есть чем похвастать. А про «Сокола» лучше помалкивать, потому как настойчивые расспросы Товита о корабле настораживают…

Сам же Садко не забывал внимательно по сторонам посматривать: подмечал и тревожную улыбку Арвелы, и застывших неподалеку служанок со взглядами в пол, думал: что на самом деле прячет за душой Товит? Хозяин не выглядел угрожающе, вел себя радушно… Отчего же нет-нет да шевелилась в груди смутная тревога? Не от крепнущей ли уверенности, что владелец острова – чародей?

Рассказ Милослава Товит слушал внимательно, цедил красное вино, похохатывал, ухмылялся и прямо-таки источал радость и довольство. Дослушал историю, в ладоши похлопал, стукнул себя по колену – эк, мол, повеселил сказитель, закинул в рот большую виноградину и поднялся.

– Что ж, Садко Новеградский, давай-ка пройдемся? Дело у меня к тебе есть, обсудить надобно, – сказал и улыбнулся, хитро-хитро.

Когда неведомый чародей тебя зовет на беседу с глазу на глаз, лучше бежать куда подальше. Да только куда тут сбежишь? И точно ли Товит волшбой владеет? Все же не походил он на чародея, у тех взгляд обычно тяжелый, то ли мудрый… то ли усталый. А у этого – с хитринкой, как у многих знакомых купцов. Тут владелец острова не соврал, торговлей он наверняка промышлял. Так, может, пустая напраслина в голову капитану влезла, а на самом деле Товит просто сменил купечество на домашнее хозяйство, сам деятельный, за всем следит, всюду поспевает? И завесу туманную кто-то другой вокруг острова поставил… или сама выросла. Чего только в мире не творится?

Как бы то ни было, делать нечего, раз зовут – надо идти. Что-то щедрому пухляку понадобилось. «Вот теперь и узнаю истинную цену твоему гостеприимству», – подумал Садко, направляясь следом за Товитом в соседнюю залу. И прав оказался.

– Нечасто друзья ко мне в гости заглядывают, – начал чернобородый издалека, неспешно вышагивая рядом, и голос его лился медом. – По-над скалами по бурному морю не находишься. Так бы их о помощи попросил… А придется тебя просить, капитан.

– Ты, хозяин, нас накормил, напоил да приветил, – чуть склонил голову Садко. – Как не помочь? Рассказывай.

– На богатства кругом глядя, ты небось вопросами задаешься – откуда это все? – проницательно сверкнул глазами Товит. – Отвечу я на все твои вопросы, да чуть позже, коли позволишь. История моя долгая, а помощь мне нужна скорая. Недалече от дворца гора есть. Да ты, поди, видал ее – горит на солнце и слепит, будто пламя.

– Правда твоя, – согласился Садко, глядя в окно, возле которого они наконец остановились: из него как раз открывался вид на один из склонов горы. – Видал. Сложно ее не приметить.

– Да уж. В былые годы я сам на нее взбирался, – Товит говорил и внимательно, цепко всматривался в лицо капитана, будто искал там… чего? Согласия? Подтверждения, что Садко верит ему? Но с чего бы не верить? – Тропинка, что ведет к вершине, в скалах выдолблена – хороша и надежна, только вот беда, в тупик упирается. Надо по отвесной скале взбираться, по веревке, да следить внимательно, куда ногу ставить, иначе сорваться можно. Стал я для этого стар да грузен, сам видишь. Дочку не пошлешь, она во дворце росла, изнежена, в горы не ходила, да и сил ей не хватит. Так что тебя попрошу, капитан, подсобить в деле этом: принести с горы пару камней. До конца тропы я тебя провожу, с веревкой подстрахую, лучший путь наверх укажу…

– А что ж в камнях тех ценного, что никак не обойтись без них?

Вместо ответа хозяин острова расхохотался. Так сильно и громко, что запрыгал смех по зале, а эхо заметалось между стенами, дробя и множа отзвуки, будто сам дворец вторил хозяину. Товит утер выступившие слезы и проговорил:

– Сам увидишь. Сам поймешь. Нет на всем белом свете человека такого, кто мог бы противостоять голосу тех камней… Коли поможешь, позволю и тебе с собой взять, сколько унесешь. Клянусь, ни на миг не пожалеешь, что судьба привела корабль твой к этим берегам.

Садко задумался.

– А что же слуг не попросишь о помощи?

– Да ты шутишь, не иначе! – всплеснул руками Товит. – Ужель не видел, что слуг у меня раз-два и обчелся? Две девки у Арвелы в услужении да нянька старая, держу их, чтобы дочка не заскучала. Она-то света белого не видывала, дни напролет книжки читает да мечтает о своем, о девичьем. Ах да, и чернавка-повариха на кухне у меня, работящая, ловкая, одна со всем справляется, вон какой пир для дорогих гостей закатила. Больше и нет у меня слуг. Не терплю чужих в доме… Сам, все сам.

«Прям все? И горшки?» – хотел спросить Садко, но не стал. Сказал вместо этого:

– Давай-ка я матроса Нуму с собой возьму. Проворен индеянин да силен, прыгать горазд…

Товит покачал головой, сказал ласково:

– Не пойдет, друг дорогой. Я, как и ты, купцом был, знаю цену тайнам. Ты – капитан, а значит, слово держать умеешь, вот тебе доверюсь, а прочим – не проси. Не хочу, чтобы потом моряки да вояки языками трепали о моей горе в кабаках портовых. Мы с тобой и вдвоем справимся. Ты – моряк, ловкий да сильный, а я места здешние знаю, научу, как до вершины добраться. И людей твоих я уважу, не сомневайся. Пусть насладятся твердой землей: открою для них купальни мраморные, освежатся, а потом и с дороги отдохнут в гостевых покоях, на подушках с лебяжьим пухом.

Что ж, если готов хозяин острова секретом горы поделиться, так тому и быть, а команда пускай и в самом деле отдохнет. До Ольши путь неблизкий, силы понадобятся. Садко протянул Товиту руку, и тот крепко ее пожал.