Лестница героев - Марина Ясинская Страница 20

Подобраться к заключенным в трюме и уже тем более переговорить с ними оказалось не так-то просто. Винландцы хоть и казались безалаберными и легкомысленными, на деле были не такие уж беспечные. Во всяком случае, охрана возле отсеков с пленниками стояла всегда, и всегда – трезвая и бодрствующая.

Вальди измаялся, пытаясь улучить удачный момент, и понял, что еще долго может его не дождаться. Пришлось импровизировать: проникать на корабельную кухню, которую винландцы называли камбузом, заговаривать зубы повару, который звался коком, и, улучив момент, прятать в сухарях, предназначавшихся пленникам, свернутую в маленькую трубочку записку – по всем правилам конспирации. Вот где пригодился опыт передачи запрещенных вещичек тем активистам Либерата, которые оказывались за решеткой!

На следующий вечер Вальди в указанное в записке время появился в отсеке трюма, где держали пленников, с ведром воды и тряпкой в руках и спокойно сообщил, что по приказу помощника капитана пришел драить полы.

Уверенный тон, помноженный на деловитый вид, – это универсальный ключ, способный открыть не все, но большинство запертых дверей. Оглядев сначала Вальди, а затем ведро с тряпкой, охранники едва заметно пожали плечами и пропустили юношу. А он, оказавшись поблизости от решетки, за которой сидели пленники, шепотом спросил:

– Получили?

– Получили. Среди нас есть надсмотрщица монкулов. Но зачем?…

– Держи, – перебил Вальди, незаметно передал свернутый в трубочку лист бумаги, окунул тряпку в воду и начал шумно полоскать. – Прочитайте, сами все поймете.

Потерев еще немного для виду пол, Вальди забрал ведро и удалился. Теперь оставалось надеяться на то, что все сработает как надо: надсмотрщица сумеет воспроизвести на своем свистке команду, описанную в секретном документе; неслышный уху обычного человека звук дойдет до монкулов, которых, не зная, как с ними быть, винландцы просто погрузили в один из отсеков трюма да и оставили там, незапертых, словно обычный груз; а монкулы исполнят эту команду именно так, как описано в документе. Насчет последнего были особенные сомнения…

Вальди вернулся на палубу, ловко скрылся с глаз недовольного помощника капитана, на чем свет клянувшего мертвый штиль, и, спрятавшись среди нагромождений снастей, приготовился ждать.

На небе все ярче горели звезды, зимний ветер становился все холоднее, а на душе все сильнее скребли кошки. В документе Министерства труда было сказано лишь про то, что новую команду испытывали и что она сработала. Но там не было ни слова о том, как остановить монкулов, когда все закончится. Подопытных по окончании испытания уничтожили, и юноша гадал – уж не потому ли, что эта команда необратимая и после нее монкул приходит в негодность?

Образ неподконтрольных, не реагирующих ни на какие команды монкулов заставил Вальди почувствовать себя крайне неуютно. Настолько, что юноша уступил своему внутреннему трусу, который соблазнительно нашептывал ему бежать – хотя куда бежать с корабля в открытом море? – и забрался в корзину впередсмотрящего на одной из мачт. В случае успеха страшной команды тут они до него не доберутся. Во всяком случае, не должны. Вряд ли они умеют карабкаться по мачтам, не так ли?

Вальди выждал четверть часа, а потом еще столько же. Внизу, на палубе, жизнь текла как прежде.

«Не сработало», – обреченно констатировал юноша.

Но тут снизу раздался глухой вскрик, и Вальди, торопливо выглянув из корзины, едва сдержал вопль радости: палубу заполонили монкулы.

Сработало!

* * *

Приказы командования, конечно, не обсуждаются, но Ника считала, что отстранение ее от полетов – это глупейшее решение. Кому они этим делают хуже? Да себе же! Когда ближе к вечеру на границе началась новая воздушная атака Третьего континента, девушка могла думать лишь о том, что без «Урагана» или даже куда менее мощной, но очень быстрой «Молнии» сейчас страдают те авионеры, которые отчаянно сражаются с врагом.

Ника стояла на краю обрыва и с досадой смотрела в небо, куда один за другим устремлялись «подушки» и «гуси», «шпильки» и хорошо знакомые ей авионы Танго. Вот улетела, сверкая белыми крыльями, «Чайка» Мии. Вот высокой свечкой ушел в небо «Ворон» Берты. Вот планирует по широкой дуге желто-голубое «Солнце» Эммы эр Грана, а за ним – белый с полосатыми красно-синими крыльями «Бриз» замкомандира Танго капитана эр Лута. Устремляется вперед огненно-красный «Бросок» полковника рей Хольт… А вдалеке, в невидимом отсюда воздушном коридоре на границе, уже кипит бой.

Ника стиснула кулаки и прикусила нижнюю губу. Судя по отзвукам взрывов, схватка нешуточная!

Где-то час спустя стали возвращаться первые подбитые авионы. С поврежденными хвостами, поломанными крыльями или прошитыми пулями кабинами, они тяжело приземлялись на летные полосы, с трудом тормозили, а порой и вовсе заваливались на бок или утыкались носом в землю.

К ним тут же бежали санитары с носилками, доставали раненую и уносили в лазарет. Если летная машина была не слишком повреждена, одна из оставшихся на базе авионер забиралась в кабину и выруливала авион на боковую дорожку, под навес, где уже поджидали механикеры. Если же летная машина оказывалась совершенно разбита, монкулы прикрепляли к ней тросы, которые цепляли за грузовые мобили, и те оттягивали авион в сторону, освобождая летную полосу.

Ника огляделась. Вокруг кипела бурная деятельность, она находилась в самом эпицентре, но чувствовала себя совершенно не у дел, словно посторонняя. Одинокая и никому не нужная. Отвратительное ощущение. Даже в тот самый первый день, когда они только прибыли на мыс Горн, Тристана арестовали, а на базу началась атака, девушка чувствовала себя лучше.

В тому же в тот раз она взяла «Грозу» и вступила в бой…

Ника вздохнула. Тогда эта выходка сошла ей с рук. Но если она провернет нечто подобное сейчас, ей несдобровать. Впрочем, даже при желании у нее ничего бы не вышло. И «Ураган», и «Молния» заперты в ангаре, и никто его без приказа не откроет. Но даже если бы кто-нибудь из механикер, например Ансель – а он, пожалуй, мог бы на это пойти, – и рискнул бы снять замок, у Ники все равно не было аэролита. Как и положено по уставу, он находился в хранилище, но если обычно авионеры могли беспрепятственно их забирать, то ей летный камень теперь могут выдать только по прямому приказу начальства.