Флаги над замками - Виктор Фламмер Страница 2

Он просил стюардессу разбудить его перед посадкой. Полноватая мулатка тогда поулыбалась и предложила виски. Умом она явно не блистала: он же ясно выразился «разбудить», а значит, собирался спать, а не пить. Ему нужно экономить силы: Андрюха не будет слушать жалобы на усталость после перелета. И от лишнего алкоголя стоит себя пока поберечь. Поэтому Сандер сразу после пересадки в Хельсинки надел повязку и пропал из окружающего мира, назло всем террористам.

Он отстегнул ремень и потянулся, похрустев спиной. Хоть это и бизнес-класс, но кресло – не кровать, а двадцать три года – не шестнадцать, когда они с Андрюхой ночевали под мостом где-то около Рязани, а сиденье старого раздолбанного КамАЗа казалось райски удобным…

Сандер улыбнулся. Интересно, как сейчас выглядит Андрюха? Не отрастил ли пивное брюшко? По скайпу он видел только его широкую круглую мордаху и вечную довольную ухмылку.

К счастью, очередь за багажом оказалась меньше, чем Сандер ожидал. Поймав свой чемодан, он поставил его на колеса и неспешно покатил к выходу.

– Саня-я-я! Тормо-оз!

Он оглянулся. Со стороны входа, на бегу хватая со столика мобильный телефон и, по-видимому, ключи, к нему приближался Андрюха. Точнее, господин Андрей Нечаев – назвать Андрюхой этого солидного мужика наверняка мало у кого повернулся бы язык. Высокий, но худой и нескладный, сейчас Андрюха раздался в плечах, но нет, никакого пуза не отрастил. Наоборот, стал выглядеть гораздо спортивнее, чем пять лет назад. И одет был хоть и в джинсы со свитером и торчащей из-под него синей рубашкой, но покупалось все это, определенно, не в дешевом магазине.

А вот лицо не изменилось. Впрочем, эту морду Сандер лицезрел не далее как полсуток назад на экране своего телефона. И на этой самой морде красовалась она, неподражаемая Андрюхина улыбка.

– Ты, блин, чебурашка пришибленная! Тащится, как удав по стекловате! Бегом! – Андрюха сграбастал его за плечи и поволок к выходу. – Пятнадцать минут бесплатная парковка! Если опоздаем – пятисотку снимут. Совсем озверели!

Он схватил чемодан Сандера и вприпрыжку кинулся к дверям. Сандеру ничего не оставалось, как последовать за ним.

Но поспеть за трясущимся за свои кровные пятьсот рублей Андрюхой было не так-то просто. Когда Сандер вышел из здания аэропорта, Андрей уже заталкивал его чемодан в багажник огромного оранжевого крузака. И, нет, это не был какой-нибудь, прости господи, паркетник, что вы! Настоящий ФДжи, с огромными колесами и бездонным салоном, в котором, при большом желании, можно было разместить лошадь.

– Андрюха… – осведомился Сандер, подходя к машине и складывая брови домиком, – скажи мне, старый друг, тебя что, батя покусал?

– Так, не умничай! – Андрюха втянул товарища в пахнущий кожей и почему-то водкой салон и захлопнул дверь.

– У нас минута. Полетели! – Он газанул с места и, отчаянно вращая глазами, понесся к выезду с парковки. Едущее навстречу такси испуганно попятилось и прижалось к обочине. А внедорожник, взвизгнув, затормозил возле шлагбаума. Андрюха сунул в прорезь талон и – о чудо! Шлагбаум медленно пополз вверх.

– Й-й-эс! – Андрюха хлопнул себя кулаком по колену и повернулся к Сандеру. – Видал? «Ба-а-тя покусал»… Что б ты в тачках понимал, америкос, – он хохотнул. – А я, между прочим, фермер! Понял?

– Понял-понял. Ты мне вот что скажи, фермер, у тебя водярой откуда прет?

– А… – Андрюха принюхался, – блин! Вот блин! – Он съехал на обочину и остановился. И перегнулся назад.

– Точно. Грохнул одну. Мать ее… – Он повернул к Сандеру расстроенное лицо. – Надо будет по дороге заехать еще купить, остановимся.

– По дороге куда, Андрюх? – Сандер вздохнул. Не то чтобы у него была хоть малейшая надежда, что друг отвезет его домой, но кто может запретить человеку, вернувшемуся с учебы из далекой страны в родные места, хоть немного помечтать?

– Как куда? На базу, конечно! Я ж тебе не сказал разве? Там все ждут уже. И батя, и Настюха, в общем, все наши. Ну да, а как ты думал? Я за тобой поехал и за водкой. А так – шашлык, баня, Ладога… Красота?

– Угу, красота… – Сандер вздохнул и посмотрел другу прямо в глаза. – М-м-м, а ты точно ничего не забыл?

– А? А что? – Андрюха вытаращился на него, и его лоб пошел глубокими складками.

– Медведя, Андрюх. Ты забыл медведя. Поехали!

Ёситада наклонился над раковиной и плеснул в лицо ледяной водой. Потом еще. И еще. Потер щеки и снова подставил руки под струю. Вдохнул, выдохнул, набрал воды в рот, прополоскал его, чтобы избавиться от ненавистного ментолового привкуса. Не помогло: язык и горло жгло так, словно он завтракал в корейском ресторане.

Нет, даже в таком ключе не стоит думать о завтраке. Рано, еще слишком рано – желудок уже не содрогался от спазмов, но болел сильно, а в горле стоял противный колючий ком.

И проклятый ментол. Сколько он съел тех бесполезных конфет? Десяток? Больше? Какая разница, все они в той или иной форме попали в розовый, пахнущий клубникой пакет. Какой идиот придумал ароматизировать пакеты? Человек и так не может справиться с собственным желудком, а тут ему еще предлагают на выбор яблоко или банан. Впрочем, вероятнее всего, это придумали ради заботы о соседях несчастного страдальца – самому ему уже ничем не поможешь.

Конечно же, наученный прошлым, невероятно горьким опытом, Ёситада принял все меры предосторожности. Ничего не ел аж за пять часов до посадки в самолет и принял снотворное еще в зале ожидания, да такое сильное, что уснул, едва защелкнув ремень безопасности.

…Чтобы проснуться через два часа как раз над Тихим океаном. Разумеется, он выбрал место подальше от окон, но авиакомпания позаботилась не только о пакетах. В спинку впереди стоящего кресла был вмонтирован экран. И спутниковая карта предстала перед Ёситадой во всей своей красе. С четким указанием высоты и глубины того места, над которым они сейчас пролетали.

Поэтому сначала ему принесли ингалятор, так как он начал задыхаться. Потом плед, потому что его трясло так, что, наверное, остальным пассажирам показалось, что они попали в турбулентный поток.

Конфеты и пакет были уже позже, когда обслуживающий персонал лайнера понял, что он не собирается умирать прямо сейчас.

«Неужели такой молодой и симпатичный юноша настолько боится упасть на землю?» – слегка насмешливо поинтересовалась у него пожилая соотечественница с соседнего кресла. Ёситада не помнил, что именно он ей ответил и ответил ли вообще. Впереди было еще двенадцать часов ада. Нет, как раз упасть он совершенно не боялся. И идея выпрыгнуть из самолета неоднократно посещала его голову за эту кошмарную бесконечность, которую он провел, зависая в пустоте. Ведь одиннадцать километров! Одиннадцать километров было только до поверхности воды. Примерно через час Ёситаде стало казаться, что земли под ним нет и никогда не было.

При этом, разумеется, суворексант, снотворный препарат нового поколения, продолжал действовать. Спать хотелось до одурения. Врач, выписавший рецепт, сказал, что на его памяти с этим лекарством ни разу не было сбоев. Видимо, Ёситада оказался первым – надо будет написать доктору. Или судиться с фармацевтической компанией.