Магия тьмы - Майя Мотейн Страница 2

Возчик остановил коней, и Альфи вышел из кареты. Очутившись у громады дворца, принц почувствовал себя крошечным.

У подножия каменной лестницы юношу уже ждал слуга.

– Добро пожаловать домой, ваше высочество. – Мужчина поклонился. – Король и королева сказали…

– Чтобы я ждал их в библиотеке, – закончил за него Альфи. Если родители хотели поговорить о чем-то важном, они всегда приходили именно туда.

Слуга кивнул.

– Я отправлюсь туда незамедлительно. Gracias ^[3].

Альфи поплелся по ступеням, чувствуя, как вечерний ветерок развевает короткий плащ за его плечом. При приближении принца створы двери распахнулись внутрь, и юноша почувствовал знакомые ароматы дома – благовония с запахом корицы, которые так любила его мать, и душистость свежевыстиранного белья.

Обувь стучала по расписной мраморной плитке пола, и звук гулко разносился по коридорам. Головокружительно высокие потолки украшали яркие ткани, и их сочные цвета привносили тепло в обширные пространства залов. Стены украшала такая же плитка, тоже расписанная вручную, и глаз радовали пестрые мозаики – спиральные узоры из переплетения жгуче-оранжевого, розовато-красного и палево-желтого. Когда принц проходил мимо, слуги отвлекались от своих дел и кланялись ему. Альфи понурил голову: с каждым брошенным на него с такой почтительностью взглядом ему становилось все неприятнее.

Ускорив шаг, он поспешил в библиотеку. Раз уж ему нужно поговорить с родителями, стоит разделаться с этим поскорее. Сегодня его ждала игра. И он намерен был победить.

Свернув в широкий коридор, он заметил слугу, мальчишку лет двенадцати. Паренек тщательно обметал пыль с картин в золоченых рамах. С портретов на принца взирали предыдущие короли и королевы Касталлана. Используя словесную магию, мальчик направлял метелку, стряхивая пыль с огромного портрета прадедушки Альфи. Слуг обычно обучали простейшим формам словесной магии, требовавшимся для их работы, например чарам для уборки и наведения порядка. Альфи не узнал мальчика – наверное, его наняли совсем недавно. Мгновение спустя принц заметил блеск серебряной сережки в правом ухе паренька. Да, слуга определенно был новеньким, раз кастелян еще не застукал его с сережкой. Принц торопливо прошел мимо, надеясь, что мальчик его не заметит. Но паренек замер, потрясенно уставившись на него. Рот у слуги беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы на крючке.

– Принц Альфер! – Отвернувшись от портрета, мальчик низко поклонился.

Он отвлекся от заклинания, и метелка полетела вниз.

– Парар ^[4]! – Альфи вскинул руку.

Магическое слово остановило метелку, которая зависла прямо над головой мальчика.

Тот, покраснев, застенчиво взял ее из воздуха.

Чувствуя спиной взгляд слуги, Альфи пошел дальше. Мальчик смотрел на него с такой надеждой, как и те люди в порту.

Не выдержав, принц бросился бежать к библиотеке, и уже через мгновение распахнул тяжелые створы из темного дерева. Тишина зала укутала его, успокаивая. Библиотека была огромна. От пола до самого свода витражного потолка вдоль стен тянулись уставленные книгами полки. Перед книжными шкафами виднелись передвижные лестницы, расположились тут и столы, и мягкие кресла, в которых так уютно было сидеть с хорошей книгой в руках. Сколько бы разговоров о наследии и ответственности Альфи ни пришлось выслушивать в этих стенах, в библиотеке всегда было что-то успокаивающее.

Принц подошел к ближайшему шкафу, перед которым стояла передвижная лестница чуть выше его роста. Он поднял голову. Ряды книг тянулись до самого потолка. А наверху, на куполе свода, из яркого цветного стекла складывался витраж, изображавший сцены из истории Касталланского королевства.

Альфи поднялся на первую перекладину лестницы и произнес:

– Аларгар ^[5].

Лестница начала вытягиваться вверх, пока не достигла верхних полок шкафа.

Тень принца тревожно подергивалась, цепляясь за полки перед ним. Он поднялся на высоту не меньше двадцати человеческих ростов. Но Альфи было почти не страшно. Любой хоть немного одаренный колдун-брухо владел магией, позволявшей замедлить падение и смягчить удар. И побыть немного на такой высоте куда лучше, чем дожидаться внизу, пока придут родители и устроят ему выговор за то, что он на целых три месяца позабыл о своих обязанностях.

Отогнав мысли об этом, принц провел ладонью по кожаным переплетам. Здесь его окружали труды по всем типам магии. Книги по стихийной магии – это искусство основывалось на врожденной способности управлять одной из четырех стихий и требовало следования инстинкту и физических усилий. Книги по словесной и начертательной магии – оба этих направления магического искусства требовали тщательного изучения магического языка. Были здесь даже книги о самом редком типе магии – пропио ^[6]. Так назывались личные магические способности, уникальные для каждого брухо. Те, кто рождался с пропио, считались благословенными, ведь им была дарована более тесная связь с потоком магии. Впрочем, при любом типе плетения чар брухо использовал накопленную в себе силу. В этом и состоял принцип гармонии и взаимного обмена между человеком и магией – человек впускал магический поток в свое тело, усиливал магию, а магия взамен дарила ему свои чудеса.

Но сколько бы книг Альфи ни прочитал об этом, ни один труд не мог описать, что брухо чувствует, когда использует чары. Когда взаимодействует с животворящей силой, столь могущественной, что она переполняет его, возносит и в то же время усмиряет. Магический поток не мог говорить, но взаимодействие с ним напоминало разговор или танец. Или разделенную с другом историю, чье толкование оставалось открытым. Альфи магия немного напоминала бездомного пса. Приблизишься к нему слишком резко – и он тебя укусит. Приблизишься к нему со страхом – и он убежит. Но если подходить к нему с открытым сердцем и уважением, он позволит тебе погладить его и почесать за ушком.

Запрокинув голову, принц посмотрел на витражный потолок. Сосредоточился, впуская тишину в свой разум. Ощутил гармонию с магией, пронзающей мир, этим потоком, проходящим сквозь его тело. У него ушло немало лет на то, чтобы в совершенстве овладеть техникой концентрации, но теперь, когда принц достигал нужного уровня медитативного транса, он словно ощущал ритм магического потока, его пульс. Он чувствовал, как магия точно гудит в воздухе, то замедляясь, то ускоряясь, подстраиваясь под биение его сердца. Поток магии омывал его тело, и Альфи произнес нужное слово:

– Контар ^[7].