Ковбой Бибоп. Предыстория Спайка и Вишеза: Реквием Красной планеты - Шон Каммингс Страница 19

– Да сбавь ты уже скорость!

Фирлес не просто пристегнул ремень безопасности, но и туго его затянул. Он так вцепился в дверную ручку, что костяшки его пальцев побелели. После их близкого свидания со смертью он думал, что Вишез станет еще осторожнее за рулем. Однако друг поступил ровным счетом наоборот. Вклинившись в плотный поток машин, он утопил педаль газа в пол и принялся лавировать между автомобилей, стремясь как можно быстрее выбраться за пределы Тарсиса. Ощутив дыхание смерти, Вишез не вразумился, а, похоже, еще больше обезумел.

– Мой отец держит небольшой корабль в частном космодроме за окраиной Тарсиса, – произнес Вишез. – К полуночи мы уже покинем марсианскую орбиту.

Одним глазом глядя на дорогу, другим Фирлес покосился на приятеля.

– Если ты продолжишь гнать в таком духе, до полуночи мы не доживем.

– А что ты предлагаешь мне сделать? Сесть сложа руки, заказать себе еще порцию «Кудо» и ждать, когда следующий убийца из клана «Европа» придет меня убивать?

– Ну хорошо, давай просто на секунду об этом задумаемся. – Фирлес сделал глубокий вдох и изложил свою теорию. – Ты уверен, что прошлой ночью тебя никто не видел?

Вишез кивнул.

– Абсолютно.

– Тогда мы должны рассмотреть все имеющиеся у нас версии. Конечно, это может быть «Европа». Но мы также не можем исключать картель «Нептун», крупнейшего конкурента Слейд. Или какого-нибудь дилера невысокого ранга, которому надоело, что она берет сорок процентов комиссии. Черт побери, да с тем же успехом на нас мог покушаться кто-то из своих.

Вишез усмехнулся.

– Это же абсурд! Кто в «Красном драконе» хочет моей смерти?

– Ты придурок.

Вишез стиснул зубы. Он не был настроен шутить.

– Ты к чему клонишь, Фирлес?

– Я клоню к тому, что, если ты… мы… сядем на корабль, нам придется пройти через астральные врата, где наши личности зарегистрируют и внесут в базу данных. И если ты думаешь, что на другой стороне врат нас уже не будет поджидать очередной придурок, который всадит пулю в твою… в наши головы, то тебя и вправду нужно пристрелить из жалости.

Вишез заворчал. Его друг был прав.

– Ну хорошо. Мы останемся здесь. В Тарсисе. Но мы не можем никому доверять. С этого момента есть только я и ты. Ты понял меня? Никому.

Фирлес понял. Его друг был прав. С тем же успехом это мог быть кто-то из своих. Все было возможно. Затем ему пришла в голову одна мысль. Он повернулся к напарнику и поднял бровь.

– Есть один человек, которому можно доверять.

* * *

Старая железная пожарная лестница скрипела у них под ногами. Они находились на высоте седьмого этажа, и казалось, что вся конструкция в любой момент может рухнуть и тогда для двух наименее известных чистильщиков «Красного дракона» все закончится. Вишез и Фирлес опустились на колени по обе стороны от маленького квартирного окна. Внутри было темно.

Вишез заглянул в кромешную тьму квартиры, а затем прошептал Фирлесу:

– А мы не могли просто позвонить?

– И позволить твоему гипотетическому киллеру отследить наше местоположение, потому что ты был настолько глуп, что воспользовался собственным мобильным телефоном? – сердито прошептал ему в ответ Фирлес. – Ни за что!

– Ну извини. Меня как-то никогда раньше не пытались убить.

– Определенно!

Фирлес вскинул руку, делая знак молчать. Из квартиры донеслись какие-то звуки. Друзья прислушались и различили тихие стоны, сопровождающиеся ритмичным глухим стуком, с которым изголовье кровати билось о стену.

У Фирлеса отвисла челюсть, словно как у подростка.

– Да она там трахается!

– Пошли отсюда, – Вишез указал в сторону пожарной лестницы, – это жутко крипово.

– Как ты думаешь, с кем она там трахается?

– Да мне все равно, с кем! Пошли уже отсюда, пожалуйста?

Фирлес приложил ладонь к глазам, пытаясь заглянуть внутрь.

– Это же не Паук?

– Почему это тебя так волнует?

Фирлес усмехнулся.

– Я не знаю.

На губах Вишеза заиграла хитрая улыбка.

– Твою ж мать. Да ты на нее запал!

– Не то чтобы я на нее прям запал. Мне просто нравится находиться в ее обществе.

– Потому что ты на нее запал!

Фирлес начал поворачиваться.

– Скажешь Голди хоть слово, и я сам тебя прикончу…

ВЖУ-У-У-УХ!

Окно распахнулось с такой силой, что едва не сорвалось с петель. На вечернем ветру на высоте семи этажей стояла Голди. Она наспех закуталась в халат, волосы растрепались. У них на глазах ее раскрасневшиеся от удовольствия щеки темнели, покрываясь злым багрянцем.

– Что, черт бы вас подрал, вы, два больных ублюдка, забыли под окном моей спальни?