Сто страшных историй - Генри Лайон Олди Страница 19

1

Не страсть, а наказание

– Доброе утро, Рэйден-сан.

Он стоял на ступенях храма, сложив руки перед грудью – не в молитве, а так просто, по привычке. Он едва заметно улыбался. Ряса цвета шафрана из простой грубой ткани, соломенная шляпа, лицо изрезано многочисленными морщинами. К левой ноге настоятеля, словно ластящаяся кошка, льнула вместительная котомка. Судя по виду – весьма увесистая. Как и дотащил-то?! Неужели не мог послушников в помощь взять?

Кроме настоятеля, никого видно не было. Может, сопровождающие сейчас в храме?

– Доброе утро, Иссэн-сан! Я думал, буду вас ждать. Но вы всегда успеваете первым!

– Бессонница, – голос настоятеля прозвучал виновато, как если бы он оправдывался перед вышестоящим. – В мои годы час здорового сна – уже подарок судьбы. Я видел от храма, как ваш подопечный пытался сбежать. Мои поздравления, Рэйден-сан. Вам очень повезло с новым слугой. Такое наследство от покойного господина Абэ – истинное сокровище. И поверьте, я знаю, что говорю.

– Благодарю, Иссэн-сан.

Я тайком попенял себе, что так и не выбрал время переговорить со своим длинноносым наследством с глазу на глаз. Где Широно заполучил столь примечательную внешность? Как пошел на службу? Как попал к господину Абэ?! Дело разносчика Мэмору, которое поначалу казалось подарком судьбы, превратилось в истинное проклятие, забирая все силы и время без остатка.

– Раз вы уже здесь, – продолжил настоятель, – думаю, не стоит откладывать. Мы можем приступить прямо сейчас.

Очень хотелось спросить, к чему мы собираемся приступать. Но я сдержался. Старик без сомнения все мне объяснит, когда сочтет нужным.

– Пусть ваш слуга отнесет его в храм.

Я кивнул Широно, подтверждая распоряжение настоятеля. Но едва слуга с Мэмору на плече начал подниматься по ступеням к храму, как примолкший было разносчик завопил изо всех сил:

– А-а-а-а! Не надо! Жжет! Жжет! А-а-а-а!!!

Тело на плече Широно задергалось, извиваясь полураздавленным червяком и молотя по воздуху руками и ногами. Не только по воздуху – часть ударов доставалась Широно. Видно было, что слуге стоит большого труда удерживать бьющегося Мэмору.

– Назад! – торопливо махнул рукой настоятель.

Я, не раздумывая, повторил его жест и приказ.

Широно попятился, оступился, но все же не упал, а ловко сбежал со ступеней к подножью холма, развернувшись на ходу спиной к храму. Едва он сошел с лестницы, Мэмору перестал биться, снова безвольно обвиснув мокрым тряпьем. Он лишь тихо и жалобно скулил, будто исхлестанная плетью собака.

– До сих пор у меня были сомнения, – пробормотал настоятель, кивая в такт каким-то невеселым размышлениям. – Но теперь… Рэйден-сан, у вас найдется прочная веревка? Я, признаться, не захватил…

Веревки у меня не нашлось. Нас – уже во второй раз за сегодня – выручил Широно. Сгрузив разносчика наземь, он слегка наступил на него – чтобы снова не сбежал, если вдруг очнется! – а сам сбросил с плеч котомку и извлек из нее изрядный моток веревки, на вид вполне крепкой. Зачем понадобилась веревка, было очевидно, и святой Иссэн не замедлил подтвердить мою догадку:

– Свяжите его, чтоб не сбежал. А я пока буду готовить обряд.

– Какой обряд?

Все-таки я не сдержался. Вот ведь стыд, а? К счастью, старый монах – старший дознаватель! – ничуть не рассердился на глупого юнца, незнакомого с обходительностью.

– Обряд сэгаки, Рэйден-сан.

* * *

Храм был чист и пуст: ни пыли, ни паутины. Пол тщательно подметен. Голый алтарь без покрывала, табличек, свитков: три ступеньки из полированного темно-красного туфа. Две скромные статуэтки будд и одна – бодисаттвы Каннон. Две пустые курильницы. Две каменные чаши для подношений, тоже пустые.

Видно, что храм не заброшен, но приходят сюда редко. Зато прибираются регулярно. Или это святой Иссэн успел постараться?

– Можете задавать свои вопросы, Рэйден-сан, – в пустом храмовом пространстве тихий голос настоятеля прозвучал неожиданно гулко, эхом отразившись от стен. – Вы мне нисколько не помешаете.

– Тысяча благодарностей, Иссэн-сан! Вы очень добры ко мне, бестолковому!

Широно привязал разносчика к молодой иве в двух шагах от ручья. Нахлобучил на голову Мэмору его же шляпу – когда и подобрать успел? Начал накрапывать дождь: мелкий, нудный. Разносчик еще не пришел в себя, а может, притворялся: обвис на веревках, тихо поскуливал на выдохах, не размыкая ни век, ни губ.