Ловцы душ - Яцек Пекара Страница 19

Теперь я надеялся, что сумею хотя бы частично найти ответы на вопросы, которые его мучили. Конечно, если смогу расспросить девушку, которая теперь находилась под моей опекой, – и если получу от нее хоть сколько-нибудь разумные ответы; а это, имея в виду ее нынешнее состояние, могло оказаться не таким уж простым делом.

Верил ли я в историю барона? Сперва – нет, поскольку инквизиторы считали сказки о вампирах чепухой навроде россказней об оборотнях. Но когда я получил возможность увидеть, насколько проворен Хаустоффер, когда ощутил его парализующий взгляд, когда почувствовал бритвенную остроту его зубов – тогда я лишился сомнений. Может, он и лгал, рассказывая о своем прошлом, однако наверняка был не простым человеком – но существом, обладающим некими сверхъестественными способностями. Я знал, что должен держаться как можно дальше от его замка. Но нерешенная загадка ныла занозой в ноге. И теперь, когда раскрытие тайны казалось близким, я не мог отступить. Дело было не в награде от Хаустоффера (хотя тот и сулил мне многое): я всего лишь надеялся, что темная сия история будет озарена светом истины. Ведь однажды мне пришлось уже объяснять барону, что я – человек, для которого важно знание, и что не имеет значения, куда это знание меня приведет.

Из собственного же опыта я знал, что порой оное знание уводит дальше, чем хотелось бы.

В связи с планами, которые я строил, следовало воспользоваться помощью Козоёба. Я тщательно объяснил ему, кто из ремесленников мне нужен и какую должен выполнить работу. Даже набросал на клочке бумаги чертеж.

– Обойдётся недешево, – заметил он, не спрашивая, зачем мне эти мелочи. И хорошо, что не спрашивал, ведь я бы ему не ответил.

– Как только отдашь мне долг – стану богатым человеком, – ответил я ему.

Он молчал некоторое время и только потирал запястье левой руки пальцами правой.

– Ты ведь знаешь, что у меня нет такой суммы наличными. Тебе придется подождать несколько дней…

– Разве я умолял тебя как можно быстрее покинуть этот дом, а? Я готов ждать столько, сколько сочтешь необходимым. Я смогу познакомиться с твоей женой? Когда она возвращается?

Он опустил глаза.

– На следующей неделе, – сказал тихо. – К тому времени я все устрою. Клянусь.

– Только скажи мастеру, что порода должна быть чистой. Если смешает ее с медью или другим дешевым металлом, собственноручно спущу с него шкуру. Ты ведь еще умеешь быть убедительным, Козоёб?

– Умею, – ответил он твердо. – Будешь доволен.

– Не сомневаюсь, – кивнул я ему. – Скажи-ка еще вот что. Ты слышал, чтобы где-то в окрестностях обитал по-настоящему набожный монах или отшельник? Человек, пользующийся повсеместным уважением, известный своими святолюбивыми поступками, может, даже чудесами, санкционированными Церковью?

– Святой при жизни, да? – усмехнулся Козоёб.

– Именно.

Некоторое время он размышлял, потирая лоб.

– Расспрошу, – пообещал. – Что-то мне, кажется, говорили: какой-то пустынник или вроде того…

– Очень хорошо, – сказал я.

– Инквизитор ищет благословения святого? – Я услышал в его голосе нечто схожее с насмешкой, но когда взглянул ему прямо в глаза, усмешка сбежала с его губ. –  Расспрошу, – повторил он тихо и вышел из комнаты.

* * *

До имения барона Хаустоффера путь был неблизкий. Как минимум две недели дороги, да и то – если не произойдет ничего непредвиденного. Понятное дело, две недели верхом, и передо мной встала непростая проблема: как заставить моего скакуна принять в седло существо, которое пробуждало в нем панический ужас? Но выбора не было: я просто не представлял, как преодолел бы этот путь пешком. Мог, правда, нанять телегу, но, учитывая, что в последнее время шли дожди, я знал, что дорога наверняка превратилась в болото. А значит, на телеге пришлось бы ехать куда дольше, чем идти пешком. Кроме того, верхом мы сможем держаться подальше от многолюдных трактов, а я не хотел слишком многим – и слишком часто – показывать мою спутницу. Поэтому мне не оставалось ничего, как приучать коня к вампирице, и я надеялся, что для этого хватит тех нескольких дней, которые мы проведем в гостях у Козоёба.

Я проснулся среди ночи, взглянул на кровать. Тихо выругался.

Вампирицы не было.

Я горжусь своим чутким сном и еще не встречал человека, который сумел бы приблизиться ко мне на расстояние удара. А здесь – я специально лег на пороге, в дверях, чтобы девушка не смогла выйти незаметно. Увы, дверь открывалась наружу, поэтому девушка просто переступила через меня, пока я спал. Но я не услышал ни шороха, а моя интуиция и моя чуткость спали мертвым сном вместе со мной.

Я снова выругался и отправился на поиски.

В каморке было темно, и хоть я ничего не видел, но ощутил тошнотворный запах крови. Беззвучно вынул кинжал, но не успел ничего сделать, как почувствовал: некто аккуратно, но сильно берет меня за запястье.

– Не нужно, – услышал я шепот. – Это я…

– Что ты здесь делаешь, во имя гнева Господня? – я вложил кинжал в ножны.

Отступил и внес из прихожей слабенькую лампадку.

Первое, что я увидел, – губы и подбородок вампирицы, измазанные кровью. Сразу подумал, что она убила Козоёба, а значит, мне придется куда-то девать тело и потом незаметно выбираться из городка.

Я вздохнул. Девушка, не обращая внимания на мое присутствие, облизала пальцы.

– Хочешь? – показала на погруженный во тьму угол каморки.

– Спасибо, моя дорогая, но я не голоден, – ответил я вежливо.

Сделал три шага, держа лампадку в вытянутой руке. И вздохнул с облегчением. На полу лежал не Козоёб, но всего лишь белый песик с волнистой свалявшейся шерстью. С мертвыми глазами и разорванным горлом. И я надеялся, что хозяин как-то да смирится со смертью собаки, приняв во внимание, что он мог и сам оказаться на месте пса.

– Я была очень быстрой, – пояснила она со вздохом. – Он не страдал.

– Доедай, и пойдем со мною, – попросил я.

Она присела над трупиком и впилась в него зубами. Я услышал громкое чавканье и сосание: звук такой, словно кто-то раздавил на полу апельсин и теперь пытался выпить его сок.

Наконец она закончила и встала, улыбаясь. Острые зубы блестели красным.

– Ням-ням, – сказала она.

Я знал: мне придется вернуться сюда, чтобы убрать останки; я не хотел еще сильнее напугать хозяина, что, несомненно, случилось бы, найди он разорванного пса. Я знал также, что мне придется внимательней следить за вампирицей, поскольку та более напоминала дикого зверя, чем человека, и не было никаких гарантий, что она снова не выберется на охоту, едва только проголодается. Правда, как я понял из ее слов, девушка старалась не охотиться на людей, но мне не хотелось, чтобы кто-то увидел, как она выслеживает собак, котов или крыс. Кроме того, я не мог дать гарантий, что однажды голод к человеческой крови не окажется слишком силен.