Напряжение на высоте - Владимир Ильин Страница 18

— Не интересно, что там, внутри? — попытался княжич расшевелить гостью.

— Ничего. Там ничего нет. — Вызвав у него невероятное удивление, правильно предположила она.

Или знала наверняка?

— Но откуда? — Все же вырвалось у Пашки.

— Вино в рюкзаке. Сыр, шоколад, свечи. — произнесла та подслушанное по губам.

— Свидание? — Заинтересовался Борецкий. — Неожиданное место.

— Признание, — покачала та головой.

— В любви? — Радуясь самому факту беседы с вечно молчаливой китаянкой, задавал все новые вопросы юноша.

— Нет. — Огорошила та.

А в миг, когда Пашка, не дождавшись продолжения, уже хотел рискнуть задать новый уточняющий вопрос, ситуация изменилась.

Вернее, для начала изменения пришли в тишину и спокойствие пространства над разрытым пустырем.

— Вот козлина! Вот урод, а! — Разъярённым рыком доносилось из провала, в котором без труда угадывался голос Еремеевой Ники. — Подлец! Паскуда! Негодяй!

А затем показалась и сама девушка, не прекращающая бранный поток — в том его размере, что прилично для девушки из высшего света.

Замерев на мгновение, девушка резко дернула обеими руками, и в воздухе раздался злой и резкий шелест — то песок, рассыпанный по близлежащим кварталам, несся на призыв хозяйки.

Причем, гораздо быстрее, чем был поднят и раскидан до этого. И стоило ему оказаться подле Еремеевой — он резко срывался в провал, вновь заполняя его.

— Это что с ней? — Пораженно спросил Пашка.

— Это Максим признался, что ее с самого начала должны были похитить. — Спокойно произнесла Го Дейю.

— То есть, как это так? Она же его невеста.

— Ну, он же ее спас, — поудобней расположилась китаянка. — Как и было запланировано.

— Если решите откопать — скажите ему, что между нами все кончено! — Бросив дело на полпути, всплеснула руками Ника и широкими шагами ринулась от пустыря по улице.

— Понятно, почему она в бешенстве.

— Ясное дело, почему в бешенстве, — вроде как поддакнула Го Дейю. — Столько ждать первого поцелуя, а Максим все испортил.

— То есть, первого поцелуя?

— Они максимум за руку держались, — отмахнулась та. — Представляешь, какая она злая? Столько морально готовиться, а тут этот — с планами. — раздраженно завершила Дейю. — У него на все планы.

— Но сейчас он жестко промахнулся, — не согласился Пашка, глядя в спину уходящей Еремеевой.

— Сейчас она вспомнит, что выкуп придется вернуть. — Покачала Го головой.

— Пф-ф.

— Ты хоть знаешь, сколько там копать? — Вскинулась возмущенно китаянка и невольно взглянула на ладошки, на которых еще проступали мозоли.

Нет, понятное дело, что девушки любят ругаться, а еще сильнее — мириться. Но если всякий раз для этого надо будет выкапывать, а потом закапывать пять КАМАЗов денег…

— В общем, я бы сразу мирилась.

А Еремеева резко остановилась, развернулась и зашагала обратно.

— Постойте, я не договорила! — Рявкнула она.

И с новым жестом руки вся груда песка рванула лентой из пустыря.

Девушка же вновь зашагала вниз по лестнику.

— Вот. — Констатировала Го Дейю. — У него все просчитано.

— Не такой уж он идеальный, — недовольно поерзал на своем месте Пашка. — А злая невеста — это то еще наказание.

— Невесты умеют прощать, — скептически произнесла та.

— Ты еще и все вино выпил?! — Громовым ревом донеслось из провала. — За что мне это?!

А Пашка с довольным видом скрестил руки на груди.

Впрочем, был он в таком состоянии до того момента, как из темноты лестницы выбралась Ника, устало выволакивающая на себе нестойко стоящее тело явно нетрезвого Максима, рука которого была закинута ей за шею для удобства и устойчивости.

— Я же тебя люблю! — Искренне лепетал тот. — Я же переживал!

— Алкашня! — Бухтела Ника, смущенно озираясь по сторонам.

— Вот. — Вновь повторила Дейю.

И эта вера начала тихонечко раздражать Пашку. Хотя бы потому, что верили не в него. Максима, понятно, он и сам уважал безмерно — но показное равнодушие к себе царапало душу.

— Обрати внимание — он абсолютно трезв. — Подсказала китаянка.

— Да ну? — Мрачно прокомментировал нестойкую походку друга Пашка.

— Вино облил на пальто и ворот, на рубашку. А глаза трезвые, я же вижу. Все спланировал. — А затем помолчала и добавила с сочным акцентом. — Подлец.

Вновь возвращаясь к прежнему мрачному ожиданию родни.

— Нельзя спланировать все. — Болезненно отреагировал Борецкий на изменение характера спутницы и постарался ее переубедить. — Один твой комментарий, и Ника все про него поймет.

— Ты в самом деле станешь вредить Максиму?

— Нет, но…

— Значит, тебя тоже просчитали.

— Хорошо. Я сейчас выйду и приглашу их в гости. Просто приглашу, но это уже изменит их планы на вечер.

— Попробуй. — Отмахнулась та.

Паша пожал плечами и вышел из машины.

— Ваше сиятельство, — мигом обратились к нему от машины с полицией, а на встречу уже бежал ранее примеченный городовой. — Вы не могли бы уточнить личности этих господ? — Указали ему на Нику с Максимом.

— Подойдите и спросите у них сами.

Полицейский вновь глянул в сторону молодой пары, садящейся в машину, затем на провал в земле, затем с сомнением на молодую пару и вновь с надеждой обратился к княжичу.

— Ваше сиятельство, окажите милость. Будьте так добры, вы же их знаете?

Паша набрал воздуха в легкие, отметил, что машина Максима из-за заминки уже уехала, вздохнул и кивнул городовому. Он действительно их знал. Возможно, одного из них — не так хорошо, как думал раньше.

Потратив несколько минут, княжич сел в машину и резко захлопнул дверь.

Рядом с пониманием и снисходительной иронией хмыкнул мелодичный голос.

— А я ему в детстве в нос дал. — Отчего то ворчливо произнес Пашка.

— Кому? — Недоверчиво уточнила Го Дейю.

— Максиму. Ну, при первом знакомстве.

— Да? — С удивлением спросила девушка.

— Да. Нет, мне тоже, конечно, досталось. — Добавил он для справедливости.

— А как это было? — Подалась она поближе, пересев на пару сантиметров и с волнением заглянула Пашке в глаза.

— До крови, аж костяшки сбил.

Го Дейю, казалось, даже задышала глубже и быстрее, а в глазах, что ныне смотрели снизу вверх, сияло почтение и неподдельный интерес.