Отцеубийцы - Мария Вой Страница 18

– Рейнар, я ничего не…

– Неужели ты впервые в жизни определилась, за кого ты? Если это так и теперь ты прислуживаешь одноглазому, то я даже не удивлен! За эту пару месяцев случилось столько дерьма, что я уже устал удивляться.

– Я не…

– Можем поболтать, если тебе скучно. О погоде, например. Но если ты вправду решила встать на сторону Хроуста, то прошу, завали свое хлебало!

Когда в последний раз Рейнар так разговаривал с ней? Ту пару раз, что ему удалось прорваться к ней, пока Свортека не было рядом… При мысли о Свортеке Морра почувствовала, как тело против воли оттаскивает ее от решеток и сжимается, напрягается до последней мышцы, как в тот день в ратуше. Все это время – в постели Кирша, в одиночестве без него, в их комнате – она гнала от себя эти мысли, зная, что они могут с ней сотворить.

Но сейчас Свортек затмил Рейнара, который снова улегся на своих нарах, пуская в потолок аккуратные кольца дыма. Костистое лицо преследовало ее в тенях и неровностях камней, куда бы она ни посмотрела. Нужно отвлечься! Может, все это время она пыталась не разговорить Рейнара, но заткнуть чертового Свортека в своей голове?

– Рейн, – позвала она. Тот не отозвался. – Я никогда бы не подумала, что Редрих решится сделать это с Мархедором и бог знает с кем еще.

«Прекрасно, ты убежала от большой боли к чуть меньшей, но тоже пронзительной…»

Рейнар молчал.

– Не так Свортек желал разделить Дар между нами… Дело даже не в том, что это потребовало бы его собственной смерти. Но я ведь видела Мархедора и то, что с ним стало. Свортек бы не хотел этого…

«Да что ты вообще знаешь о том, чего он хотел? Отлично, вот они, слезы, уже душат! Разве ради этого ты с таким трудом завоевывала доверие Кирша, как последняя шлюха, хуже Шарки?» Но как бы Морра ни ругала себя, а слова лились и капали слезы, сквозь которые она успела заметить, как Рейнар опустился на пол у решетки.

– Теперь я вообще не понимаю, что он хотел! Мне казалось, что хотя бы к нам в Гильдии он не будет так жесток…

– Морра, почему ты плакала тогда?

– Из-за Мархедора.

– Нет. Не только.

– Все-то ты знаешь!

Злость всколыхнулась в Морре, и она кинулась к решетке, как если бы могла дотянуться до него, пнуть, избавить от этого его умения – даже сейчас! – чувствовать, когда она врет. Но Рейнар не сдвинулся с места, или слезы и дым не позволили ей этого увидеть.

Морра вздохнула. Злость отошла так же резко, как нахлынула, и вновь уступила скорби.

– Он врал. Все эти годы твердил, будто он последний кьенгар. Моя бабка, Бликса, – ты ведь помнишь? Она была целительницей. Не просто знахаркой какой-то, Рейн. Она исцеляла любые раны. Я думала, что тот синий огонь под ее руками мне почудился, что я просто выдумала его, когда была маленькой. Но Бликса исчезла, когда мне было десять, просто испарилась. Я всегда знала, что она не просто бросила меня, а, скорее всего, ее убили как ведьму. Но я даже представить себе не могла, кто именно ее убил и зачем…

Рейнар спрятал лицо в ладонях.

– Когда Шарка исцелила хинна, я все поняла. Свортек похитил у Бликсы Дар, который предназначался мне. Свортек, которому я… Он отнял единственного моего родного человека, единственного, кого я любила!

До Морры вдруг дошло, что и кому она говорит, и она прикусила язык. Но Рейнар пропустил все мимо ушей – или не придал значения? Откуда ей было знать, как изменились он и его сердце за эти годы?

– В той битве, где погибли Римрил и Лотто, – внезапно заговорил Рейнар, – мы привезли Свортека на грифонах в осажденную крепость Отарак. Он был тяжело ранен и не мог биться. Мы откинули аллурийцев. Он зашел в крепость. И вышел оттуда сильнее, чем когда-либо, а затем…

– Я знаю, – перебила Морра, – я помню. Думаю, все эти годы он держал бабку при себе. А в тот день ему нужен был Дар, и он…

– Не продолжай.

– А ты еще спрашиваешь, на стороне ли я Хроуста! Разве тут можно быть на чьей-то стороне? Разве им не плевать на нас всех? Даже Свортеку?

Слова закончились. Все, что она хотела выведать для Кирша – согласится ли Рейнар принять корону, призовет ли Митровицы на войну, откуда у него Дар Щита, – теперь потеряло всякий смысл. Пленники молчали, каждый прижавшись к своей решетке: она – в слезах, он – в дыму.

– И все же у него был план для нас, – произнес Рейнар, – хотя я понятия не имею какой. Я уже говорил и клялся, что не знаю, откуда у меня Дар и как Свортек мне его передал. Но я уверен, что он не просто так дал Латерфольту Нить, а мне Щит. Если бы я только знал…

«Довольно! Хоть что-то ты можешь сделать, и сейчас – тот самый момент!»

Морра подняла голову и мутным взглядом уставилась на него:

– Рейн, помнишь… тот день в Митровицах, когда мы с тобой… в том лесу… когда я просила тебя кричать, как грифон, и Такеш к нам прилетел и…

Он усмехнулся, но усмешка придала ему несчастный, жалкий вид.

– Ты серьезно? После всего сказанного ты решила поиздеваться?

– Нет-нет-нет! – Морра спешила и задыхалась. – Помнишь, что я тебе рассказывала до этого? Про Свортека и память… – Она не могла говорить открыто, но Рейнар не дурак, далеко не дурак, он должен догадаться! – Помнишь ведь?

Медленно, целую вечность, Рейнар хмурился, пока до него сквозь дым мадеммы доходил ее замысел. Давай же, давай!

– Помню, – наконец пробормотал он. – Ты хочешь сделать это так?

– Да, я могла бы…

– Хватит!

Резкий окрик заставил их вздрогнуть. Решетка дальней камеры распахнулась, и оттуда вылетел Латерфольт. Рейнар отполз в угол – как раз за мгновение до того, как хинн полоснул по прутьям кинжалом, вызвав скрежет, от которого зубы сводило. Морра успела поймать разочарование на лице герцога, хотя и ее саму появление Латерфольта ошарашило: об этом они с Киршем не договаривались.

– Рейн! Я не знала, что он здесь, клянусь!

– О чем вы договаривались? Что за «тот день в Митровицах»?

– Не твое дело! Просто счастливое воспоминание.

– Будь ты проклята, Морра! Ты обещала, что уговоришь его, а на деле снова плетешь свои интриги! – рычал Латерфольт, грубо выволакивая Морру из камеры. – Который раз мы решаем тебе довериться и который раз ты предаешь наше доверие! Но этот случай был последним!

Он обернулся напоследок, встретившись взглядом с Рейнаром, который тем временем набивал трубку.

– Вы созданы друг для друга, – презрительно процедил Латерфольт. – Сладкая парочка предателей! Ты заслужил все, что она с тобой сделала. А ты заслуживаешь то, что имеешь сейчас!

– А ты заслуживаешь только трахать наивных девчонок! – заорала Морра, но Латерфольт встряхнул ее, явно едва сдерживаясь, чтобы не ударить. Егермейстер словно вырос и перестал походить на бородатого мальчишку. Сейчас Латерфольт стал настоящим свирепым хинном, какие наводнили Бракадию три века назад, предавая все на своем пути огню и мечу.