Целитель. Спасти СССР! - Валерий Большаков Страница 18

Внизу открывался невысокий проход со сводчатым потолком, он тянулся подо всей плотиной. В свете слабеньких фонариков мокрели какие-то ржавые штанги или стойки… Мы с Витей и Дюхой просто блаженствовали!

И чем та мельница не подходит для закладки?

– Знаете, я бы не хотел раскрывать свой одесский адрес, – медленно проговорил я. – А как вам такой вариант: есть одно местечко за Первомайском, на берегу Синюхи. Там стоит старая мельница. Положите коробочку с процессором на втором этаже, где лежит старый жернов. Прямо в него, в отверстие на оси. Сможете организовать?

– В течение недели, – твердо пообещал еврей.

– Тогда спасибо – и берегите себя.

В это время подкатила «буханка» с красным крестом. Врачи тут же обступили Алона, стали мерить давление, слушать сердце, после чего уложили старика на носилки и вкатили в стерильное нутро «скорой».

Яэль отправилась с дедом, а «сыночкам» Рехавам что-то строго приказал на иврите, и те остались, принимая стойку «смирно».

«Во, какие дисциплинированные…» – подумал я.

Эпизод со «скорой» остался незамеченным участниками торжища, они были слишком увлечены товарно-денежными отношениями. Показался пьяненький мужичок в тельняшке, руки его тискали коробку, отсвечивавшую золотом: «Salamander»…

«Некогда! – сказал я себе. – Семь минут осталось. Пора!»

Упруго поднявшись и холодея, я миновал толчок и выбрался к рощице тополей, за которым бурел пустырь. Вот они!

Возле новенькой бордовой «Волги» скалился весьма фактурный кавказец, а с ним мило беседовала «скво». Она! Это была она, девушка из моих снов!

Затянутая в платье «сафари», Марина выглядела залетной пташкой – щебетала беспечно, помахивая сумочкой, но я ощущал совсем иное: «скво» была крайне напряжена.

А в следующее мгновение стали происходить события.

Из переулка вынесся редкий зверь – черный «Опель-Рекорд», здорово смахивавший на «ГАЗ-24». Подпрыгивая на ухабах, он взвизгнул тормозами и замер, подняв тучу пыли. Захлопали дверцы, и наружу вывалились трое в красно-белых тренировочных костюмах. Ни дать ни взять футболисты «Спартака».

Только в руках они держали не мячи, а пистолеты. Вот один «футболист» вскинул оружие и нажал на спуск. Выстрел прозвучал несерьезно, без киношного грохота, зато попадание вышло как на экране – пуля снесла кавказцу часть черепа, брызнув мозговой жидкостью и кровью.

«Скво» мгновенно вооружилась и выстрелила в ответ. Попала! Целилась она не по стрелку, а по плотному, не в меру упитанному «спортсмену», видимо, самому опасному из троицы. Ну, ей лучше знать. Только вот тип, только что порешивший «лицо кавказской национальности», открыл огонь по товарищу старшему лейтенанту.

Сначала он промахнулся, а потом женщина вскрикнула – пуля пробила бедро навылет.

Все эти подробности я улавливал на бегу. Злость во мне такая поднялась, что на сверхскорость тело перешло как бы само, я лишь старался связки беречь, чтоб не порвать ненароком. Только бы успеть!

Первым в моем списке на убывание числился убийца. Налетаю на него, ударом ноги выбивая «футболисту» колено. Локтем наружу в челюсть, и красно-белого относит назад, головой об переднюю стойку «Опеля». Стрелок вскидывает руки, падая боком, а пистолет, новенький «макаров», летит, кувыркаясь.

Ловлю его и стреляю в «спортсмена» с налысо обритой головой, что палит в «скво», прячась за машиной. Пуля разворотила бритоголовому плечо, а его жирный подельник, подстреленный Мариной, лежит и не двигается.

Я не боялся, что «скво» нечаянно попадет в меня – товарищу старшему лейтенанту было не до того. Задрав платье, «скво» изо всех сил зажимала рану на ноге обеими руками, но кровь буквально брызгала между ее тонких, изящных пальцев. Бросаюсь к ней.

– Уходи! – кричит Марина.

Я раздраженно отмахиваюсь и рявкаю:

– Убери руки!

Девушка неожиданно послушалась. Привалилась спиной к «Волге», часто дыша и закрывая глаза.

Вот черт… Пуля серьезно задела артерию!

Отрешаясь от земного, я прижал ладони, зажимая входное и выходное отверстие. Напрягся так, что круги перед глазами, но помогло – рана затянулась. А кровищи-то сколько пролилось…

– Там… еще… – слабым голосом пробормотала «скво».

Как ни странно, я ее понял – и оглянулся. По переулку пылил «Москвич», а в тесном салоне угадывалась красно-белая «начинка».

«Да сколько же вас тут…» – промельком скакнула мысль.

– В машину! – крикнул вслух. – Ногу береги!

Кое-как я втащил «скво» на заднее сиденье, а она лишь отталкивалась здоровой ногой, помогая мне. Захлопнув дверь, прыгнул на место водителя – ключ торчал в замке зажигания, покачивая брелоком из «куриного бога».

Заводя мотор, я следил исподлобья за подпрыгивавшим «Москвичом», торопившимся на разборку. Меня красно-белые видеть не могли – блики мешали, но пулю стекло пропустит…

Неожиданно «футболист», которому я чуть не отстрелил плечо, ожил и кинулся к «Волге», неловко держа пистолет левой рукой – правую, отекавшую кровью, он засунул в штаны, чтоб не болталась.

«Волга» взвыла, покрышки взвизгнули, и машина буквально прыгнула вперед, сшибая однорукого. Взяв разгон, тяжелая легковушка вынеслась в переулок, навстречу «Москвичу». Тот резко затормозил, и дверь со стороны водителя распахнулась. Наружу проворно вылез дюжий представитель красно-белого племени, вооруженный винтовкой.

– Держись!

Если бы дюжий выхватил пистолет, то легко бы открыл огонь. Я бы тогда точно не поспел, но винтовка дала мне шанс – «футболист» замешкался, перехватывая оружие, и я с ходу пошел на таран – ударил левым крылом по дверце «Москвича», захлопывая ее вместе с водителем. Уж не знаю, что я ему там сломал, только тяжелая «волжанка» еще и всем бортом приложилась к «москвичонку», отбрасывая машинку с дороги.

Виляя, «ГАЗ-24» пролетел по переулку и выскочил на улицу пошире.

– Куда? – отрывисто спросил я.

Не сразу, но долетел адрес. «Скво» и улицу назвала, и дом, и квартиру.

«Квартира номер один – это хорошо… – закрутилось у меня в голове, – на третий или пятый этаж я ее точно не затащу…»

Да затащил бы, куда б ты делся… По моим ощущениям, красна девица весила килограмм пятьдесят с лишним. Впрочем, для отрока, даже жилистого, и это не в меру.

Место происшествия удалялось, стягиваясь в зеркальце заднего вида.