Интрига хранителя времени - Саймон Хоук Страница 17

– Сказать по правде, я не уверен, что помню, – сказал Атос. – Он толкнул меня в плечо, думаю, все случилось из-за этого.

– А на какой почве ты с ним поссорился? – спросил Портоса Арамис.

– Ну, это… это… Черт, я забыл! Но это не важно, что бы там ни было, мы разберемся. А что насчет тебя?

– Э… Это была деликатная ситуация…

– Ну же, господа, – сказал Атос, – мы теряем время. Насколько мы знаем, скорее всего, у этого юноши назначены и другие встречи – в три, четыре и пять часов.

– Ничего подобного, месье, – сказал немного смущенный Д’Артаньян. – Я в полном вашем распоряжении весь вечер. Он достал свой меч. – И раз уж вы вполне готовы…

– Не сейчас, не сейчас, – сказал Арамис. – Гвардейцы кардинала, гвардейцы кардинала! Шпаги в ножны, господа, быстро!

Андре увидела быстро приближающуюся группу вооруженных мужчин в красных плащах. Сначала она была озадачена последним услышанным замечанием, но потом вспомнила, что тот, кого звали Атос, упомянул что-то об указе против дуэлей. Она испытала разочарование. Она с нетерпением ждала демонстрации мастерства фехтовальщиков, чтобы сравнить собственные навыки с умением этих мужчин.

– Ага, что тут у нас? – сказал предводитель гвардейцев. – Мушкетеры устроили дуэль, не так ли? Наплевав на эдикт, а?

– Успокойся, Жюссак, – мы просто собрались порешать кое-какие личные вопросы. Обещаю, если наши роли когда-нибудь поменяются, мы не станем вмешиваться в ваши дела.

– Но вам не придется держать ответ перед кардиналом, месье Атос, – сказал Жюссак. – Нет, я не могу этого позволить. Я должен попросить вас вложить шпаги в ножны и последовать за мной.

– Боюсь, это невозможно, – сказал Атос.

– Так вы отказываетесь?

– Полагаю, что у нас нет выбора.

– Предупреждаю вас, сир, если вы откажетесь идти с нами по доброй воле, нам придется вас атаковать.

– Пятеро против троих, – холодно заметил Портос. – Я бы сказал, не самый лучший расклад.

– Пятеро против четверых, – сказал Д’Артаньян, становясь рядом с ними. – Если позволите, конечно.

– Мы тебе позволим, мы тебе позволим, – сказал Портос.

– Есть один момент, – сказал Атос. – Он не мушкетер. Это его не касается, понимаете?

Арамис прокашлялся.

– Гм, Атос, на случай если ты это упустил из виду, их пятеро.

– Но всего пару минут назад мы собирались драться с ним на дуэли, – сказал Атос.

– Ну и что, – сказал Портос. – Можем убить его позже, если тебе так хочется.

– Ну же, ну же, господа, – сказал Жюссак. – Так что вы решили?

– Как вас зовут, молодой человек? – сказал Атос.

– Д'Артаньян.

– Ну, – сказал он, взглянув на огромную рапиру, – надеюсь, вы умеете пользоваться этой штукой.

– А я не слишком надеюсь, – сказал Портос, вспомнив о предстоящей дуэли с блондином.

Три мушкетера достали оружие.

– Все за одного, – сказал Атос. Гвардейцы атаковали. – Отправляйтесь к чертям, – добавил он и уклонился от удара бросившегося на него Жюссака.

Андре наблюдала за происходящим с большим интересом и определенным удовольствием. Участники схватки дрались в флорентийской манере, то есть в одной руке держали рапиру, а в другой – кинжал, но сказать, что в их действиях присутствовал какой-то стиль означало бы весьма вольно истолковать этот термин. Грациозные хитросплетения, которые, по словам Хантера, характеризовали искусство фехтования, отсутствовали полностью. Вместо обмена изящными и мастерски выполненными ударами, это больше походило на рубку косой. Из всех них только Жюссак и Атос демонстрировали некоторое подобие приемов фехтования. Манера боя Жюссака была наиболее близка к классической, в то время как Атос сражался с минимальным количеством движений и экономией сил, в отличие от его друзей. Арамис двигался как танцор, работой ног компенсируя недостаток силы. Он играл с противником, словно тореадор с быком, отклоняя клинок оппонента и грациозно уходя в сторону, заставляя того пронестись мимо под действием собственного импульса, после чего клинок Арамиса вычерчивал молниеносную серию узоров на открытой спине и ягодицах гвардейца. Ни один из них не был смертельным, но совокупный эффект всех этих милых порезов, если они не прекратятся, приведет к тому, что его противник истечет кровью до смерти.

Портос выглядел совершенно комично. Его движения были избыточными и нелепыми, он дрался, словно охваченный ужасной паникой. Однако, вместо страха на его лице застыло выражение полной концентрации, лоб избороздили глубокие морщины, брови нахмурились, а язык слегка высунулся изо рта. Работа его ног заставляла вспомнить неуклюжую плужную лошадь, тяжеловесную и неловкую, и казалось, что он вот-вот споткнется о собственную ногу. Его уколы и рубящие удары были наиболее бесхитростными среди всех участников схватки.

Атос, напротив, выглядел совершенно расслабленным и беззаботным. Он был воплощением экономичности и позволял своему оппоненту приблизиться, предпочитая работать на короткой дистанции. Андре вскоре поняла причину этого. На очень близком расстоянии бычья сила опытного мушкетера была решающим преимуществом. Он использовал кинжал редко, но когда это происходило, то он либо бил противника тупым концом, либо пытался колоть в верхнюю часть туловища. Примечательно, что он, казалось, был безразличен к своей защите и, хотя он увернулся от натиска одного гвардейца и быстро расправился со следующим, Андре увидела, как умелый фехтовальщик, избегая вовлечения в ближний бой, мог бы воспользоваться его небрежной защитой.

Но интереснее всего было наблюдать за юным блондином по имени Д’Артаньян. Он единственный отказался использовать кинжал. По правде говоря, он у него отсутствовал, и было похоже, что парень не особенно от этого страдал. Его стиль, если бы его можно было назвать таковым, был самым своеобразным, и в то же время наиболее эффективным. Было вполне очевидно, что гвардейцы никогда не встречали никого, кто бы использовал свой меч подобным образом, и они, казалось, не знали, что с ним делать. Он пользовался свободной рукой, чтобы время от времени перехватывать свою огромную рапиру двумя руками и отбрасывать противников, подобно борцу. Андре не сдержала смешок, когда увидела, как он схватился с двумя гвардейцами одновременно. Он парировал удар первого из них злобным двуручным ударом наотмашь, используя рапиру, словно это была дубина. В результате тот совершил почти полный оборот, и, когда второй гвардеец подскочил к нему, Д'Артаньян прижался к первому и выбросил руку, чтобы схватить того за горло. Не ожидавший столь неортодоксального маневра первый гвардеец мгновенно пришел в состояние шока, что дало Д'Артаньяну достаточно времени, чтобы парировать укол второго гвардейца, а затем ударить первого коленом в пах. Человек обмяк, и Д'Артаньян отпустил его, чтобы сконцентрировать свое внимание на втором противнике. С помощью странного, двуручного кругового парирования он переместил рапиру охранника по кругу и вниз, пока та не коснулась земли. После чего он наступил на нее и сделал выпад, зарядив гардой своей рапиры гвардейцу в лицо. Последовал быстрый укол, и все было кончено. Юноша поспешил на помощь Портосу.