Глубокая память - Артур Сабиров Страница 16

– Не бойтесь, я с ним договорюсь, – уверенно сказал Сафиуллин и направился к птеромобилям.

Девушки не сводили с него испуганных взглядов.

* * *

В школе Сафиуллин чувствовал себя довольно неуютно. Мало того, что многие ученики и учителя подозрительно косились на него, будто он был бомбой и мог взорваться в любую минуту, так ещё и Юля Егорова весь день не сводила с него глаз и петляла за ним по коридорам во время перемены. Он был уверен, что она обязательно подошла бы к нему, если бы он не был постоянно рядом с Наташей и Леной. К откровенным разговорам от имени своего прапраправнука Сафиуллин был совершенно не готов, поэтому он всеми силами пытался избегать встречи с Юлей наедине и даже попросил Наташу не отходить от него на переменах, отчего она вдруг мгновенно стала пунцовой.

Но, к огромному счастью Сафиуллина, учителя всё ещё придерживались своей щадящей политики – почти не спрашивали домашнее задание и отпускали после двух-трёх уроков, – и к десяти часам друзья уже были в пришкольном парке, где Сафиуллин поведал девушкам свой план относительно Пальчикова. Наташа и Лена долго спорили с ним, расспрашивая о нюансах и прогнозируя возможные проблемы и пути их решения, но, в конце концов, согласились, и они все вместе полетели в лабораторию немедленно осуществлять свой план.

Лена довольно быстро отключила Пальчикова от капельницы и всех приборов и друзья, с опаской глядя на бездвижное тело Юры, стали ждать, пока он очнётся.

Пальчиков пришёл в сознание минут через пять. Поняв, где он находится, и вспомнив, что с ним случилось, Ефим порывисто встал с кушетки и принялся затравленно оглядываться по сторонам.

– Успокойтесь, Ефим, мы не сделаем Вам ничего плохого, – сразу же заговорил Сафиуллин, пока он снова не предпринял попытку сбежать.

– Выпустите меня, умоляю! У меня ничего нет: ни денег, ни дома, ни скотины, – заныл Ефим, чуть не плача. – Ради Бога, пустите! У меня жена и дочка голодные… Я ж ихний кормилец единственный…

– Вот мы и хотим помочь вам немного заработать, – поспешно сказал Сафиуллин, показывая ему открытую ладонь с блестящими на ней золотыми монетами.

На самом деле это были обычные медные монеты, покрытые тонким слоем очень похожего на золото дисульфида олова, который Сафиуллин приготовил незадолго до пробуждения Ефима в этой самой лаборатории. Вспомнив, как Ефим переживал пропажу денег, когда проснулся в прошлый раз, Сафиуллин решил воспользоваться его очевидной стеснённостью в средствах. И у него это явно получалось. Монеты моментально приковали к себе алчный взгляд Пальчикова. Клюнул!

– Может быть, обсудим это за чашкой чая? – предложил Сафиуллин, располагающе улыбаясь и второй рукой поднимая со стола большую бутылку водки.

Водка тоже была не совсем обычная. Сафиуллин для верности подмешал в неё наркотическое вещество средней силы. Оно по плану в сочетании с алкоголем должно окончательно затуманить сознание Ефима, чтобы он потерял способность к критическому мышлению и не разоблачил его неумелый обман. Более того, наркотик ослабляет волю, так что Пальчиков должен стать более покладистым и быстрее согласится им помочь. Между тем наркотик не вызывал привыкания в небольших дозах и почти не вредил здоровью. Наташа сама приготовила его, очень надеясь, что об этом никто никогда не узнает.

Глаза Ефима удивлённо расширились, но в них ясно вспыхнул доброжелательный огонёк. Сафиуллин применил нужные рычаги: деньги и алкоголь были, похоже, единственным, что интересовало Пальчикова.

– Ну, давай, парниша, давай! Коль предлагаешь, грех – отказаться! – сказал Ефим, с энтузиазмом потерев руки. – А девки пущай закуски принесут и дуют отседава! Нечего им здесь шляться!

Брови Наташи изумлённо поплыли вверх, но Лена вовремя успела вытолкнуть её в коридор, а сама, поставив на стол тарелки с фруктами и бутербродами и подмигнув Сафиуллину из-за спины Ефима, поспешила следом.

Пальчиков, усевшись, по-хозяйски разлил водку в стаканы, подал один Сафиуллину и, чокнувшись с ним, быстро осушил свой. Сафиуллин изловчился опорожнить свой стакан в стоявший неподалёку цветочный горшок.

– Так что у тебя за дело-то, парень? – спросил Ефим, глаза у которого заблестели.

– Понимаете, нам нужна Ваша помощь. – Не давая ему закусить, Сафиуллин сразу разлил ещё одну порцию водки. Ефим опять приложился к стакану. – Вы сейчас находитесь в Америке. Вы когда-нибудь бывали в Америке?

– Не-а, никогда! – покачал головой Пальчиков. – А как я здесь оказался?

– Э-э… Вы сильно напились и были на волосок от смерти. Ваши доктора не знали, как Вам помочь, и Вас привезли к нам, в Америку, – сказал Сафиуллин, не придумав ничего умнее, и сразу налил Ефиму ещё водки в надежде затопить свою нелепую фразу в его сознании алкоголем и наркотиком.

Пальчиков опрокинул стакан в широко открытый рот и, видимо, удовлетворился ответом Сафиуллина.

– А чаво я-то могу для тебя сделать? – спросил разрумянившийся Ефим и опять принялся разливать водку, но Сафиуллин остановил его, схватив за руку: он должен оставаться в сознании, пока не услышит своё задание.

– Ты должен… – начал Сафиуллин, но Ефим его перебил:

– А чё это с моими руками?

Он раскосыми глазами уставился на свои ладони. Сафиуллин в ужасе замер: Пальчиков же не знает, что он в чужом теле. Этого друзья не учли. Надо было быстрее придумать новую легенду, пока Ефим ещё во вменяемом состоянии.

Сафиуллин решился подлить ему ещё водки, лихорадочно думая. Пальчиков тем временем уже начал ощупывать лицо Юры и дёргать его короткие тёмно русые волосы.

– Выпейте, Пальчиков, – приказал Сафиуллин, с трудом отдирая его руку от головы и вкладывая в неё стакан.

Тот послушно выпил и через минуту приобрёл вид безмятежного спокойствия, хоть и продолжал пробовать отодрать себе нос, думая, видимо, что он накладной.

– А теперь слушайте, Пальчиков, – властно сказал Сафиуллин, глядя ему прямо в глаза и надеясь лишь на наркотик, закрепляющий в голове Ефима любую чушь, сказанную им. – Вы умерли два века назад в пьянстве и воровстве. Сейчас Вы ожили в далёком будущем в теле одного мальчика, чтобы искупить свои грехи перед Богом. Вы должны помочь нам совершить подвиг, который спасёт человечество. Тем самым Вы совершите большое доброе дело, с лихвой покрывающее Ваши мелкие грешки, и попадёте в рай, где будете вечно жить в тепле и уюте. Понятно?

Пальчиков невидяще уставился на него. Сафиуллин почувствовал полную безнадёжность. Кажется, он переборщил с наркотиком: Ефим казался сейчас умалишённым.

Но вдруг Пальчиков едва заметно кивнул. Сафиуллин подумал, что ему почудилось.

– Вы поняли, о чём я говорил? – чётко выговаривая каждое слово, спросил он.

Пальчиков снова кивнул.

– Вы согласны?

Ещё кивок. Сафиуллин возликовал.

– Теперь посмотрите и запомните, как Вы теперь выглядите. – Он достал из кармана небольшое прямоугольное зеркальце и поднял его напротив лица Ефима.