Резонанс - Павел Корнев Страница 16

Ну я и надавил. Уменьшил собственный вес на пару килограмм, обзавёлся записью «склонность к левитации отсутствует» и оказался выпровожен в коридор. Чётко, быстро, по-деловому. На обитателей семнадцатого кабинета мои способности впечатления определённо не произвели.

А сумел ли я впечатлить хоть кого-нибудь? Даже устойчивость к гипнозу была расценена лишь как некоторое отклонение от нормы, а никак не уникальный случай.

Досадно.

Мелькнула мысль и в самом деле сходить в третий кабинет, но сразу выкинул её из головы. Ясно и понятно, что без направления там делать нечего. Проси, не проси посмотреть — толку не будет. Да и не хотелось навязываться. Никогда такого не любил.

Я свернул учётную книжку в трубочку и поспешил к лестнице на второй этаж, а там столкнулся с Ингой и Аркадием.

— Ты не отстрелялся ещё? — удивился мой товарищ. — А мы уже направления получили.

— Ого! И куда?

— Меня на специальные курсы при каком-то ОНКОР отрядили, а Инга вместе с Лией в институте сверхэнергии учиться будет.

— Только на разных кафедрах, — подтвердила девушка и заторопилась. — Аркаша, идём! Надо успеть пообедать, скоро из города машина придёт!

И они ушли, оставив меня в самых что ни на есть растрёпанных чувствах. Поначалу испытал мимолётную радость из-за того, что Аркадия не зачислили в одно учебное заведение с Ингой, но её тут же сменило волнение за собственное будущее.

У меня-то никакого направления ещё нет! Вообще никуда!

И будет ли?

Я прислонился к стене и перелистал учётную книжку. В слишком уж лаконичных отметках ничего толком не понял, кроме одного — мои способности на общем фоне ничем особенным не выделялись.

Постоял, помялся, поколебался. Затем собрался с решимостью и отправился на поиски третьего кабинета. Впустую убил на это минут десять и даже заподозрил аспирантов в розыгрыше, потом только догадался обратиться к вахтёру. Тот указал на уходящую вниз лестницу.

Третий кабинет оказался просторным подвалом с голыми каменными стенами, сводчатым потолком и тёмными проёмами коридоров. Посреди помещения под тусклой лампочкой стоял застеленный клеёнкой стол, на том вместо замысловатых приборов лежали вперемешку с яичной скорлупой хлебные крошки и вывалившиеся из переполненной пепельницы папиросные окурки.

Здешние обитатели были под стать обстановке. Два мужичка средних лет в тёмно-синих рабочих комбинезонах научных сотрудников нисколько не напоминали и самое большее могли проходить по разряду обслуживающего персонала. Но я о вежливости забывать не стал и сначала поздоровался, а потом уже сказал, что меня направили сюда из двадцать второго кабинета.

Дядечка с пышными усами и немалых размеров проплешиной на макушке протянул руку и требовательно прищёлкнул пальцами, а когда я протянул учётную книжку, быстро её пролистал и спросил:

— Направление где?

— Мне сказали так подойти, — промямлил я.

— Кто сказал?

— Ассистент…

Второй из здешних обитателей закурил и посоветовал:

— Трофим, гони его в шею без направления! Это опять Андрейка через голову профессора прыгнуть решил. Надоел пуще горькой редьки уже этот энтузиаст!

На что-то подобное я и рассчитывал изначально, а потому потянулся за учётной книжкой, но усатый только отмахнулся.

— Погодь, Савелий! Возможную склонность к негативу ему, тем не менее, диагностировали.

— Кто диагностировал? Андрейка?

— Нет. Сам!

— И что ты предлагаешь?

— Заводи свою шарманку, проверим парня.

— Тогда ты начинай, мне коридор подготовить надо.

Трофим подошёл к одному из тёмных проходов, включил дополнительное освещение, и только тут я разглядел, что метрах в пяти от входа закреплён холст с нарисованной по центру мишенью.

— Воду уже кипятил? — уточнил усатый дядька, а после моего кивка продолжил: — Всё точно так же — копишь силу и выпускаешь в центр мишени. Только работаешь не с тепловой энергией, а создаёшь волну, будто воздух перед собой толкаешь. Давлением. Усёк?

— Да вроде бы…

— Тогда вперёд!

После изматывающей работы с генератором я уже худо-бедно оправился, но одновременно некоей сопричастности к энергиям высшего порядка утратить ещё не успел, поэтому сконцентрироваться получилось достаточно быстро. На первом вдохе уловил биение сверхсилы, на втором дотянулся до неё, на третьем направил в себя и стал накручивать будто на веретено пряжу. Почти моментально внутри начало концентрироваться нематериальное опаляющее облако, я сколько мог терпел жжение и резь, а когда давление достигло предела, выбросить вперёд руку и толчком воли выплеснул из себя концентрированную силу. Не выплеснул даже — просто перестал удерживать, отпустил.

Сверкнуло!

Пальцы обожгло и на глазах от боли выступили слёзы, но обошлось без серьёзной травмы — помахал кистью, подул и жжение быстро унялось, на коже осталось лишь небольшое покраснение.

— Отвратительное исполнение, ужасная фокусировка, — покачал головой Трофим.

Мой выплеск пошёл вкривь и вкось и зацепил лишь самый край мишени; в холстине там осталась неровная рваная дыра.

Перед глазами замелькали серые точки, в голове зашумело, а ноги стали ватными. Идти к столу я не решился и навалился на стену, а усатый дядька снял раму, и оглядел следующую мишень метрах в пяти за ней — уже неповреждённую.

— Аховая дальность, — вздохнул Трофим, и я пожалел, что послушался совета и вообще сюда пришёл.

— Ну как? — крикнул из другого коридора Савелий.

— Да как, как? В пределах нормы, как! Ты там готов?

— Да, запускай.

Так и подмывало спросить, каким образом ужасная фокусировка и аховая дальность могут соответствовать какой бы то ни было норме, но момент для этого выдался не самый подходящий, поскольку подошло время нового испытания.

— Просто иди, — указал Трофим на тёмный проход. — Почувствуешь сопротивление — проламывайся из всех сил. Только дави не телом, а волей. Понял?

Я не понял, но кивнул и двинулся в указанном направлении. Первые два шага проделал без всякого труда, затем уловил едва уловимое давление словно бы сгустившегося пространства и легко его преодолел. Перешагнул через черту на полу с цифрой два, подступил к следующей и немного даже замешкался, прежде чем сумел продолжить путь. После пришлось наклоняться, будто двигался против сильнейшего встречного ветра, а на пятиметровой отметке и вовсе уткнулся в невидимую стену — мягкую и упругую, но при этом совершенно точно непреодолимую.

— Волей дави! — напомнил свой совет Трофим. — Давай, порази нас! Я верю в чутьё Андрюшки! Ты сможешь!

Стоило только обратиться к сверхэнергии, и незримая преграда разом подалась. Сопротивление никуда не делось, я не провалился вперёд, а продавил себя, сумев продвинуться к следующей черте, и вот там уже залип окончательно и бесповоротно.