Фулгрим. Образы предательства - Грэм Макнилл Страница 15

Война шла на всех возможных направлениях. Дети Императора сражались и на знакомых уже им летающих островах, и в руинах древних городов Лаэра, о стены которых, когда-то возвышавшихся на тысячи метров, бились гигантские пенные валы.

Подводные мегаполисы, обнаруженные через несколько дней после начала кампании, нельзя было оставлять в руках ксеносов, и Астартес атаковали подводные укрепления, не знавшие солнечного света. Десантники врывались в них на модифицированных абодажных торпедах, запускаемых с повисших над океаном крейсеров, а силовые доспехи в воде не подводили их так же, как в небе и на земле.

Соломон Деметер повел Вторую Роту на штурм первого из этих городов и взял его за шесть часов, заслужив личную похвалу Примарха. Марий Вайросеан он же Вэросин взял на абордаж несколько орбитальных станций Лаэра, необъяснимым образом избегавших обнаружения, и перебил их пилотов, слившихся с кораблями в омерзительном симбиозе.

Что до Юлия Каэсорона, то он скоординировал атаки на атоллы, проведя сложный анализ их движения и точно установив, что их путешествия в атмосфере Лаэра весьма слаженны и подчинены какому-то единому замыслу.

Механикумам удалось определить один-единственный атолл, служивший центром этого круговорота. Он не был ни крупнейшим, ни прекраснейшим среди прочих, но чем дальше продвигались исследования, тем очевиднее становилась его невероятная важность для ксеносов. По предположениям стратегов Файля, этот летающий остров являлся резиденцией правительства Лаэра, но, когда расчеты и выкладки доставили Примарху, Фулгрим тут же объяснил истинную причину.

Это не было место, где заседали правители; это было место, где поклонялись богам.

ХОЛОДНЫЕ флуоресцентные лампы освещали Апотекарион «Гордости Императора», бросая яркий свет на стеклянные двери и полированные стальные емкости с хирургическими инструментами или кровоточащими органами. Апотекарий Фабиус руководил помощниками, выкатывающими из холодильника при корабельном морге запакованное в тяжелый контейнер тело лаэранского воина.

Длинные белые волосы Байля, точная копия шевелюры самого Примарха, были собраны на затылке, открывая лицо с точными, аккуратными чертами и неприветливые темные глаза. Движения Апотекария отличались четкостью, говорящей о большом опыте и несомненном таланте в своем деле. Белые доспехи Фабиуса сейчас стояли в его личной оружейной комнате, и он был облачен в алый балахон хирурга с тяжелым прорезиненным нагрудником, сильно заляпанным кровью ксеносов.

Клубы ледяного воздуха поднимались над телом лаэранца, пока сервиторы катили тележку с ним по коридорам Апотекариона. Наконец Байль кивком головы приказал слугам остановиться у каменной плиты, на которой уже лежал вскрытый ксеновоин, несколько часов назад доставленный прямиком с поля боя. Эта особь была убита прямым попаданием в голову, и потому большая часть тела осталась нетронутой — по крайней мере, нетронутой в сражении. Плоть твари все ещё не остыла и была покрыта дурно пахнущей маслянистой пленкой каких-то выделений. Столбцы полученных данных прокручивались на гололитических панелях, подвешенных к потолку тонкими кабелями. Проектируемые ими призрачные, мерцающие картины ползли по гладким, вычищенным до полной стерильности стенам.

Фабиус как следует поработал над трупом ксеноса, и плоды его трудов оказались просто превосходными. Аккуратно удаленные внутренние органы лежали вокруг плиты в серебристых ванночках, словно поданные к столу на пир каннибалов. Все теории, возникшие у Апотекария в первые дни кампании, нашли окончательное подтверждение, и он, наконец, осмелился отправить Лорду Фулгриму отчет о своих находках.

И вот теперь Примарх входил в двери Апотекариона, а за ним на почтительном отдалении следовали вооруженные алебардами Гвардейцы Феникса. Хотя выложенный белыми плитками зал был весьма просторен и высок, при появлении Фулгрима он будто бы съежился и стал тесным. Повелитель Детей Императора явился прямиком с поля брани, не сняв пурпурной брони, кровь ещё кипела в жилах Примарха, разгоряченного схваткой. Война шла третью неделю без единой остановки, и каждый новый удар оттеснял лаэранцев все ближе к тому атоллу, что служил сердцем их мира и был назван «Храмом».

— Лучше бы новости были действительно важными, Апотекарий, — с порога начал Фулгрим. — Мне ещё нужно захватить целый мир.

Фабиус поклонился и согнулся над охлажденным телом лаэранца. Из его нартециумной перчатки выскользнул скальпель, легко рассекший нитки швов, скреплявших вскрытую грудную клетку твари. Байль отвернул слои кожи и мышц, открывая полость тела, и тщательно закрепил их зажимами. На его лице вновь появилась улыбка восхищения превосходным набором органов, превратившим ксеноса в устрашающую машину для убийств.

— Взгляните, господин, — попросил Фабиус. — Я никогда не мог представить себе ничего подобного, и, думаю, никому другому это не приходило в голову. Если, конечно, не брать в расчет безумные эксперименты древних генетиков Терры.

— О чем ты говоришь, Апотекарий? — недовольно спросил Фулгрим. — Не испытывай моё терпение подобными загадками.

— Об одной просто очаровательной вещи, мой Лорд, — отозвался Фабиус, стоявший между телами лаэранцев. — Я провел генетический анализ этих особей и обнаружил много интересного.

— Единственное, что интересует меня в этих тварях — то, как их поскорее перебить, — холодно проговорил Примарх, и Фабий понял, что пора переходить к делу. Труд единоличного руководства столь тяжелой и непрерывной кампанией был тягостен даже для Фулгрима.

— Конечно, мой Лорд, это так, но я уверен, что Вам покажется занятным то, как устроена жизнь этих существ. В своих исследованиях я осознал следующее: лаэранцы не так уж отличаются от нас в стремлении к совершенству.

Фабиус указал на вскрытые грудные клетки ксеновоинов и продолжил:

— Вот, например, две лежащие здесь особи. Они генетически идентичны в том смысле, что происходят из одного вида, но их тела были серьезно изменены.

— Изменены? — переспросил Фулгрим. — С какой же целью?

— Чтобы как можно лучше выполнять отведенную им в лаэранском обществе роль, я думаю. Эти изумительные экземпляры от рождения и по сию пору подвергались генетическим и биохимическим воздействиям, все более и более приспосабливаясь к предопределенной нише. Тот, что слева — истинный воин, его центральная нервная система была улучшена ради повышения скорости реакции в бою, она в разы выше, чем у «мирных» лаэранцев и не уступает нашей! Кроме того, видите, вот здесь, нечто похожее на гланды?

Фулгрим наклонился к телу ксеноса, тонкие ноздри сморщились от вони:

— Для чего они нужны?

— В случае ранения, «гланды» выпускают на чешую лаэранца некий состав, схватывающий края и образующий на ране твердые струпья. По сути, это биологические регенераторы, способные излечить даже тяжелое повреждение за считанные секунды. Нам повезло, что Капитан Деметер уложил ксеноса выстрелом в голову, и эти чудесные органы остались целы.

— Они есть у всех тварей с Лаэра? — заинтересованно спросил Фулгрим.