Целитель. Спасти СССР! - Валерий Большаков Страница 15

«Чуфырь-пуфырь! Сюда, сюда его, голубчика, – на жаркое после супчика! Недолго твой век будет, добрый молодец! И на силу свою не надейся, все равно я тобой пообедаю!»

Блистали мы на сцене недолго – Вита зимой перешла в другую школу, а без «худрука» какие репетиции, какие спектакли? Разбежались актеры «из погорелого театра»…

Порылся в париках, бородах и красных носах и с удивлением обнаружил потерянную драгоценность – настоящие темные очки «Авиатор», они же «капельки». А я-то думал, что потерял их! Все дома перерыл, а они вон где «прятались»!

Нормально…

Перебрав парики, вытащил радикально-черный и примерил. Паричок идеально сел на мою короткую стрижку, тут же придав модный стиль – темные волосы не доставали до плеч, но уши закрывали полностью. Полстраны ходило с такой прической.

А вот еще одна важная деталь – я называл ее прищепкой. Или нашлепкой. Нацепив «нашлепку» посередине носа, добился того, что мой орган обоняния приобрел хищную горбинку, как у Брюса Уиллиса, а голос – легкую гнусавость. Нормально…

Накладные усы я сперва и пробовать не стал, уж больно они пышными были для моего возраста, но неожиданно обнаружил на дне ящика реденькие «юношеские» усики, выполненные на почти прозрачном монтюре из тюля. Ну-ка…

Припомнив уроки Виты, я сделал «чи-из!», чтобы растянуть кожу над верхней губой, и посадил усики на медицинский клей. Из небольшого зеркала, приделанного к шкафчику, на меня глянул усатенький молодчик, брюнет лет двадцати. А если еще и очки? Хм… Джеймс Бонд отдыхает.

А Миша Гарин исчез, спрятался за чужой внешностью!

Будут искать…

Вечер того же дня.

Первомайск, улица Дзержинского

Не заходя домой, я отправился в спорткомплекс – в секцию свою, в бассейн. С этой завтрашней поездкой я разнервничался, и мне надо было срочно сбросить напряжение, смыть страхи, усталостью перебить тревогу. Да и занятия оставлять нельзя. Вон, бросил в «прошлой жизни». И что? Объем плеч равнялся объему талии. Нет уж!

Часа два я изображал дельфина, пока не уморился. К этому времени бассейн опустел, и в спорткомплексе зависла гулкая тишина. Дети разошлись, а взрослые пловцы и ватерполисты еще только с работы возвращаются. Я переоделся и вышел в фойе, чьи стены были расписаны на тему водных видов спорта, а кое-где выложены мозаикой. За стеклянной стеной, будто в аквариуме, проплывали одиночные автомобили. Пешеходы, вертя головами, спешили на ту сторону улицы, к гастроному на углу.

– Миша!

Я оглянулся на голос Насти.

– И ты здесь?

– А як же! – сестричка порой подпускала в речь украинизмы. – Подождешь меня?

– Шевели попой! – выразился я.

Настя повертела юрким задиком и показала мне язык. Я только головой покачал, возводя очи горе, как мультяшный мишка, сдружившийся с Машей.

– Да ты не стой! – донесся Настин голос из раздевалки. – Посиди у нас! Я только волосы подсушу. Ладно?

– Ладно, – перешагнул я порог. – А меня тут никто не травмирует от избытка стыдливости?

Было слышно, как сестренка засмеялась где-то в лабиринте шкафчиков.

– Да все ушли давно!

Следом зашумел фен, а я присел на облупленную лавочку у самой двери. Достал расческу и принялся вдумчиво расчесывать влажные волосы.

Водные процедуры помогли – переживания по поводу завтрашней перестрелки в Бугаёвке отошли на задний план. Пуля, конечно, дура, но меня трудно убить – когда я двигаюсь на сверхскорости, то не бегу даже, а несусь громадными скачками. Фиг прицелишься. Такую мишень, как я, и не увидишь толком – промелькнет размытое пятно, пыль всклубится да зашуршит рассекаемый воздух.

«Все равно страшно…» – вздохнул уныло. А что делать? Я же не прощу себе до конца своей второй жизни, если Марина погибнет. Я должен, просто обязан ее спасти!

«И спасу! – я сжал зубы. – Никуда не денусь. И хватит уже об этом! О других лучше подумай. Симпатичный товарищ старший лейтенант тебе дорог, ты хочешь избавиться от навязчивого кошмара, но народу-то больше. Двести пятьдесят миллионов! Их-то как сберечь?»

Я скривил губы в горькой усмешке – мне вспомнился молодой человек, с которым делил купе скорого поезда «Хабаровск – Москва» еще там, в «прекрасном далёко» 2018-го. Мы разговорились с ним о советской эпохе, о перестройке, и этот парень на полном серьезе сказал: «Наши отцы предали идеалы революции!» Вот так.

Конечно, отцов можно понять – натерпелись дефициту! Либерасты их супермаркетами поманили, те и купились. Понять можно, простить нельзя.

Я тоже бедовал при Горбачеве и обменивал продуктовые талоны на «суповой набор» – под таким политкорректным названием выступали несколько очищенных от мяса, чуть ли не обглоданных костей. Тоже маялся под гнетом «сухого закона» – и дрался в дикой очереди за пару бутылок шампанского к Новому году. Покупал спирт «Рояль» и кипятил турецкий чай «Ризе», иначе его не заварить.

Всякое пережил, но комсомольский билет не выбросил. Вот такой я стойкий и принципиальный, идейный и политически грамотный.

Выходит, для того, чтобы советские люди не стали подельниками «дерьмократов», надо всего лишь устроить их жизнь к лучшему? Наполнить полки магазинов и чтобы профкомы награждали победителей соцсоревнования путевками в Таиланд? Победить в экономической борьбе с Западом?

А почему бы и нет? Хм… А не получится ли из этого ползучая горбачевщина? Сортов колбасы станет больше, а коммунизм кто строить будет? Но и не лишать же людей простых радостей! Это же унизительно, когда даже паршивую туалетную бумагу надо «доставать»!

Самое поганое заключается в том, что к 70-м годам СССР подготовился к переменам, которые так и не наступили. Сказали: «На старт! Внимание…», а скомандовать «Марш!» забыли. Или не успели – подоспела «эпоха пышных похорон».

Кое-что было сделано, но лучше бы оставили все как есть. Вон, разрешили директорам заводов пускать процент от прибыли в фонд оплаты труда, так они стали сами себе премии начислять! Даже повышение зарплат всем трудящимся вылезло боком – спрос повысился, а предложить-то нечего. Народное хозяйство оказалось не в силах удовлетворить даже скромные потребности рабочих и крестьян. Но это как раз задача решаемая.

Андропов взялся за нее и даже задумал «Долгосрочную программу перестройки управления народным хозяйством», но не успел. А Горби, заступивший на смену, выдрал из программы ключевое слово и сделал его звонким лозунгом. «Перестройка»! В реале же катастрофа, распад сверхдержавы и низведение ее до статуса «страны-бензоколонки». Недаром Дэн Сяопин, принимавший Михал Сергеича в Пекине, охарактеризовал будущего президента СССР одним словом, обидно, но верно: «Идиот!»

Помнится, я негодовал на Крючкова, ходившего при Андропове в замах, а в начале «лихих 90-х» выдвинувшегося в председатели КГБ. Ну, что ему стоило арестовать Ельцина и еще человек двадцать из Борькиной клики, идущих против воли народа и совершающих тягчайшие преступления – развал КПСС и СССР?