Урсула. История морской ведьмы - Серена Валентино Страница 15

А может быть, Цирцея как раз и не поставит это в вину своим сестрам? Может быть, даже гордиться ими будет?

Ведь если рассуждать логично, то вот что получается. Цирцея любит Урсулу, она сама об этом не раз говорила. Если Цирцея узнает обо всем, что натворил брат Урсулы, этот ужасный, мерзкий Тритон, она скорее всего будет только рада тому, что ее сестры помогли Урсуле расправиться с ним.

Цирцее будет достаточно узнать хотя бы то, как Тритон обошелся с Ариэль. Цирцее определенно не нравятся отцы, которые лишают дочерей возможности видеться со своими возлюбленными и уничтожают коллекции любимых, дорогих сердцу вещиц. Если бы Цирцея была в то время здесь, она, скорее всего, исполнила бы желание Ариэль стать земной девушкой сразу, без каких-либо условий, и заодно примерно наказала бы Тритона. Нет, не стала бы Цирцея возражать против того, что ее сестры объединились с Урсулой. Скорее всего, она и сама взялась бы помогать ей против гадкого морского царя.

– Нет, не думаю, что она стала бы помогать Урсуле. Она такая добрая, – возразила мыслям Руби Марта. – Пожалуй, она не одобрила бы всего этого.

– Но именно ради Цирцеи мы на это и пошли, – вздохнула Люсинда.

– То же самое мы говорили, когда решили превратить в Чудовище того принца, – не согласилась с ней Марта. – А теперь Цирцея разозлилась на нас за это так, что даже видеть не желает!

Люсинда изо всех сил сжала кулачки, чтобы не сорваться, не выплеснуть на сестру весь свой гнев.

– Урсула обещала нам помочь найти ее! Пока мы не согласились помогать Урсуле, и она была слабее Тритона, она не могла этого сделать, теперь может. Так что оставь все посторонние мысли, и давай всеми силами помогать Урсуле.

– Но ведь именно этого опасается Темная Фея – того, что с нашей помощью Урсула станет очень сильной. Даже слишком. Можно ли допустить, чтобы одна ведьма была настолько могущественной? Быть может, Малефисента права?

Люсинда схватила подвернувшийся под руку хрустальный кувшин и швырнула его в стену. Кувшин, само собой, разлетелся на сотни маленьких осколков, а в воздух взлетело и рассеялось облачко оранжевой пыли.

– Я же запретила тебе упоминать это имя!

Руби и Марта вначале оторопели, а затем наперебой закричали.

– Ты разбила кувшин с гадальным порошком!

– Ты вечно все коверкаешь и портишь, Люсинда!

Люсинда театрально закатила глаза, выдохнула и раздраженно ответила:

– Ничего я не испортила, идиотки. Марта уже все показала нам в зеркале, когда приволокла его в гостиную, разве нет? Ну и зачем тогда сдался этот ваш гадальный порошок, когда все и так понятно?

Сестры что-то невнятно пробормотали и вновь повернулись к зеркалу.

А там были видны Флотсам и Джетсам. Мурены плыли рядом с лодкой, в которой сидели Ариэль и Эрик.

– Эй, они же сейчас поцелуются! – взвизгнула Руби. – Как же мы их упустили? Теперь Урсула с ума сойдет! Нужно наложить на них заклятие! Скорее!

Но не успели сестрички-ведьмы начать колдовать, как скользкие проныры-мурены толкнули и перевернули лодку Эрика и Ариэль.

Сестрички-ведьмы облегченно вздохнули, Флотсам и Джетсам хитро переглянулись, поздравляя друг друга с успехом. Видно было, что они очень горды собой – еще бы, такое романтическое свидание испортили, да еще в самый подходящий момент!

– Видели? Все в порядке, бояться нечего! Да, отвлеклись мы здесь немного, но Ариэль с Эриком свой роман так и не закрутили, – воскликнула Люсинда.

– Пока не закрутили, – рассеянно откликнулась Руби, мысли которой явно витали где-то далеко отсюда.

– Эй, что с тобой? – спросила Люсинда.

Руби ничего не ответила.

– Отвечай же! – прикрикнула Люсинда.

Тогда Руби осторожно, чтобы не упомянуть ненароком имя Малефисенты, начала делиться с сестрой своими опасениями.

– А что, если Урсуле действительно нельзя верить? Что, если она придумала свою историю? Солгала? Откуда мы знаем, совершил ее брат на самом деле все то, о чем говорила Урсула, или нет? И потом, куда делась Фланци? Она пропала из дома сразу после визита Урсулы!

Где Фланци?

А кто ее знает, где она. Если честно, то Люсинде сейчас было совсем не до кошки, хватало головной боли и с загадочным посланием Темной Феи, и с исчезнувшей Цирцеей, а теперь еще и с разбушевавшимися сестрами. Люсинда была вне себя от гнева, но никак не могла выбрать подходящую цель, чтобы обрушить этот гнев на нее.

Отыграться на сестрах за то, что они смели усомниться в ее правоте? Или лучше направить свой гнев на Малефисенту, которая вмешивается в их дела и не позволяет искать Цирцею? Но больше всего Люсинду мучил вопрос: а не на себя ли она должна в первую очередь злиться за то, что так слепо поверила Урсуле?

Однако ситуацию в любом случае необходимо было разрешить. Нельзя браться за дело, если чувствуешь страх и неуверенность. Люсинда подошла к стене, о которую разбила кувшин, наклонилась, чтобы собрать с пола немного гадального порошка, забыла при этом про осколки стекла и порезалась. Кровь ведьмы смешалась с оранжевым порошком, окрасила ее ладони в темно-красный цвет, и Люсинда вздрогнула, неожиданно вспомнив предупреждение Темной Феи: «На твоих руках будет кровь Ариэль».

Люсинда подошла к разожженному камину, бросила в огонь щепотку собранного с пола оранжевого порошка и приказала:

– Хочу увидеть и услышать все, что было в давний час, когда Урсула и Тритон друг с другом виделись в последний раз.

– Плохие стихи у тебя получились, Люсинда! Размер хромает! – прошипела Руби, очень довольная тем, что ее сестре не дано убивать взглядом. Ведь если бы Люсинда могла это сделать, то после таких слов Руби уже валялась бы на полу в луже собственной крови.

По счастью, все ограничилось лишь словами.

– Прикуси язык, Руби! Еще не хватало, чтобы ты мешала мне колдовать!

Однако насчет размера она была права, и Люсинде пришлось исправить свое заклинание.

– Открой, о чем Тритон с Урсулой говорили, когда в последний раз друг с другом были!

Она стряхнула в огонь остаток оранжевого порошка со своих ладоней, и в огне камина возникло изображение. Урсула стояла на берегу королевства Морнингстар, прощаясь с принцессой Тьюлип. Это был тот самый день, когда морская ведьма спасла бедную девушку, охваченную отчаянием и страхом.

– Надеюсь, ангел мой, ты больше не будешь бросаться со скал в море из-за любви какого-то мужчины, который совершенно того не заслуживает. Когда же найдется другой мужчина, который влюбится в тебя, знай, что полюбит он тебя такой, какая ты есть на самом деле, а не за твою внешнюю красоту. И если такой день вдруг когда-нибудь настанет, я возвращу тебе твой голос.

Тьюлип что-то отвечала Урсуле – чуть слышно, со слабой улыбкой на губах. Переведя взгляд на сестер, напряженно наблюдавших за появившейся в огне Урсулой, Руби сказала: