Противостояние - Александр Тарарев Страница 14

– Тебе не будет, дорогой, наблюдай!

– Интересное чувство, чувство какого-то блаженства. Из меня сейчас выйдет лишнее молоко! – крикнуло второе сознание.

– Наблюдай. – Напомнила Надежда.

Малыш отрыгнул и заулыбался.

– У людей так бывает, организм сам регулирует уровень насыщения.

А малыш улыбался, стучал ножками и ручками. Надежда потихоньку включила слабый свет, потом увеличила освещенность. И, наконец, увидела у сына осмысленный взгляд, глазки были карие. Он агукал как нормальный ребенок и вел себя соответственно.

– Мама, ну что? Может его опять заблокировать?

– Дорогой, для того что бы координировать мимику, движения тебе приходится тратить массу усилий?

– Да, нервные окончания такие нестабильные. Да, вот еще что, у всех есть имя, даже у исполнительной системы, а как же я? У меня нет имени.

– Сегодня вечером вернется бабушка Вера, и мы все вместе подумаем, какое имя тебе дать. Пусть все четыре сознания подумают над этим вопросом, контроль над всеми функциями движения возьмет на себя коллоидное сознание, оно это сделает лучше, чем все четыре сознания. Его для этого готовила природа миллиарды лет.

– Я понял, ты теперь рядом, и я могу заняться накоплением знаний, а пятое сознание освоит все остальные функции.

– Да, это будет неплохо, но все четыре сознания должны быть в постоянном контакте с пятым, что бы вы в будущем работали и жили как одно целое. Вы ведь одно целое и должны жить как одна личность!

Малыш устал и уснул, Надежда попросила сознания не мешать пятому сознанию и не шуметь. – Я пока отойду, приготовлю вам детскую комнату.

Положила малыша в кроватку, поцеловала в лоб и мысленно все четыре сознания и вышла из детского отсека. Она была выжата как лимон, тяжела материнская ноша. А эта ноша требовала полной самоотдачи, полного и бесповоротного посвящения себя воспитанию необычного сына.

«Спасибо маме, – думала Надежда, – что бы я делала, если бы она не взяла на себя всю текучку. Интересно, как Артем воспримет такого сына? Наверное, начнет ревновать, как я ему объясню наличие ребенка с пятью сознаниями? Это звучит как бред, а понять это вообще невозможно. Надо до его появления этот вопрос решить, о многоуровневом сознании ему знать необязательно».

Она зашла в столовую, перекусила, после того как проснулась еще не присела и связалась Ником, попросила подготовить большую комнату для ребенка и заказала массу игрушек.

– Как только детская будет готова, разбуди меня. И еще, мою комнату сделай рядом.

– Хорошо, капитан, выполняю. – А Надежда уже не слышала ответа, спала, положив голову на руки.

Вера Ивановна плавно перемещала модуль, не выходя за границы диска при сканировании. Результата пока не было, трансформер не отвечал на сигналы, значит в этом месте планеты его не было.

«Или, – вдруг всплыла мысль, – сигнал слишком слаб, но усилить я его не могу, он прошьет планету и уйдет в пространство, а там…, лучше об этом не думать».

Прошло уже двенадцать часов как она вела сканирование, – «Нет, так дело не пойдет, я потрачу массу времени и ничего не обнаружу, да риск есть, ну а как без него?», – и направила модуль к планете, та на глазах увеличивалась. А вот и орбитальная станция, спутники и масса мусора, просто невероятно много. Вера Ивановна вписала модуль в орбиту обломков этого мусора, и стала с ним дрейфовать, сканируя поверхность с орбиты. Никогда она в самом страшном сне не могла предположить, что когда-нибудь будет пилотом инопланетного корабля, да еще и спасительницей зятя, которого, надо сказать, они бросили. Что уж там говорить, бросили почти на год с лишним.

«Узнаю, что там с ним случилось, может и он виноват, но, в любом случае, мы его не успевали эвакуировать с планеты. Конечно, нас он тоже считает виноватыми и правильно считает. Артем не знает про Мелькеев, не знает о режиме радио молчания, о том, что мы все подвергаемся смертельной опасности. Что это я все о себе?! На острове люди в камуфляже, явно засада, явно ждут кого-то! Кого-то? Нас! Ясно, ясно, как божий день, его вычислили, и он в бегах, только где? Буду искать!»

Теперь работа пошла быстрее, внизу проплывала родная планета, а ее сердце было там с дочерью и внуком, которого она даже еще не видела, спасала зятя, спасала молодую семью! А вот и Россия, Вера Ивановна стала внимательно по секторам сканировать территорию, а вот и Минеральные воды, стоп! Сигнал! Ответ трансформера, она не верила своим глазам, но аппаратура сузила и определила источник сигнала, приблизила, это была знакомая гора Бештау. Трансформер находился на склоне в режиме маскировки в течение почти более чем года. Слезы навернулись на глазах, – «Нашла! И где? На Родине! Что делать?»

Металась мысль, искать – напрашивался ответ, риск – шептал здравый рассудок, надо уходить, сделать ничего нельзя. Предательство кричала – совесть. Совесть победила рассудок, Вера Ивановна не могла бросить Артема и решилась спуститься на планету в режиме маскировки.

«Авантюра, конечно, – думала она, – что я, слабая женщина, могу сделать? Как я буду его выручать? Выручать? А может и выручать не надо, он живет себе спокойно, и думать о нас забыл? Хватит предположений, – оборвала она себя, – пора действовать, права на ошибку у меня нет».

Модуль по касательной входил в атмосферу, предварительно погасив скорость, маневрируя антигравитационными компенсаторами, снижался без внешних эффектов падающей звезды и инверсионного следа. Если очень внимательно приглядеться, то можно было наблюдать легкое призрачное марево чуть уплотненного воздуха. А потом и этот чуть заметный эффект присутствия пропал, на Земле была зима, преддверие Нового года, 29 декабря. Температура за бортом плюс три и мокрый снег. Модуль обменялся паролями и кодами опознавания с трансформером и благополучно опустился рядом.