В шаге - Юрий Никитин Страница 13

Он сказал тем же протокольным голосом:

– Но пока идёт обучение и настройка, просматривать вас будут люди. Вижу по вашему лицу, насколько вы рады, прямо ликуете, но пусть это вас не тревожит. Они такого насмотрелись… Наше внимание привлекает только шпионаж, измена или растрата государственных средств на личные нужды. Всё остальное пропускаем, не глядя.

Я сказал слегка упавшим голосом, но только слегка:

– Но вы же понимаете, что…

– Понимаю, – ответил Говдин, словно топором обрубил, – работа такая. Скоро привыкнете. Даже начнёте, как это ни звучит иронично, получать удовольствие.

– Ну-ну!

– Охраняя государственные секреты, – пояснил Говдин, – мы заодно улучшаем и общий климат общества. Зная, что их просматривают, люди стараются в своих… увлечениях не заходить слишком далеко. И мир постепенно становится лучше. Со своей стороны, могу сказать лишь, что вашу персону просмотр коснётся в минимальнейшей степени. У вас настолько хорошая репутация, что всё ваше досье состоит из медицинской карточки, но и там всё безупречно, что удивительно и даже как-то подозрительно для современного человека. Будто марсианин какой!

Я буркнул:

– Не моя заслуга.

– Да, у вас замечательные гены. Поздравляю, господин директор, с хорошей должностью, на которой наверняка сделаете много хорошего!

Я в самом деле думал уже не о том, принимать должность или нет, а откуда брать специалистов. Из дворников и потерявших работу таксистов можно составить только ещё одну команду шоуменов, но от них и так не протолкнуться.

– Хороший довод, – ответил я осторожно. – Если в самом деле достаточное финансирование и карт-бланш…

– Гарантируем, – прервал Говдин. – Мы прижаты рогатиной к стене!.. Как всегда, отстали. Но есть шанс опередить на рывке, как у нас уже бывало, пока другие петляют во тьме.

– Мы тоже пойдём через тьму, – ответил я, – полную рытвин и ухабов. Хорошо. Пишите указ о подтверждении…

Силовик коснулся сенсорной поверхности столешницы и сказал чётко:

– Указ о назначении директора НИИ мне на стол.

Я поинтересовался:

– Уже решено и у вас?

– Требовалось ваше подтверждение, – пояснил он. – Кто знает, как бы вы отреагировали на… некоторые детали. Но наши аналитики заверили, что согласитесь с вероятностью девяносто восемь процентов.

Из щели в столешницы выполз листок с затейливой шапкой с двуглавым орлом и зданием Верховного Совета.

– Вот, – сказал он и протянул через стол листок. – По всем старинным правилам!.. Соблюдаем. Поздравляю вас, Артём Артёмович!.. Надеюсь, что приложите… и так далее.

– Спасибо…

Он сдержанно улыбнулся, но руки не подал, а козырнул, как старшему до званию.

Я вздохнул, начинается новый тревожный этап жизни.

– Спасибо, – сказал я сдержанно. – Постараемся соответствовать. Не нормам, их ещё нет, а требованиям нового мира. Обдумаю, как объявить сотрудникам.

Особист невесело усмехнулся, но голос прозвучал со стальными нотками:

– Мир новый, люди старые. Прорвёмся.

В приёмную я вышел с листком в руке, спохватился, уложил в планшет, чтобы не складывать вчетверо.

Агнесса смотрит с любопытством, наверняка всё слышала и видела. Кто знает, какое у неё секретное звание, может быть, даже выше, чем у Говдина. Внутри ФСБ своя тайная служба, что на корню пресекает как коррупцию, так и малейшую склонность к измене Родине.

Я постарался держать выражение лица таким, как надо, а то она, как специалист по физиогномистике, узнает больше, чем мне бы хотелось.

Улыбнулся ей чисто по-мужски, она же вся такая, что не посмотреть с одобрением на её выпяченные сиськи совсем недостойно мужчины.

Когда выходил из подъезда, со стоянки, повинуясь мысленной команде, подъехал автомобиль. Я как раз подошёл к бровке, он приглашающе распахнул дверцу, автоматика не человек, работает безукоризненно.

Люди старые, вспоминал по дороге домой. Вот тут и наметился настоящий разлом. Не по богатству, как в старину, не по образованию, религии или чему-то ещё знакомому и привычному. Старые – это прежние, нынешние, а новые – это те, каких ещё нет, а будут из тех, кто примет новые сейчас непрывычные реалии и сживётся с ними.

А остальных чуть ли не в заповедники. Пока маленькие, но прогресс нарастает такими темпами, что ограду придётся постоянно раздвигать для новых членов.

До каких пор, мелькнула мысль, и сам же ответил: до тех, пока там не окажется всё человечество. А вне заповедника будут те, что уже перестанут быть человеками. Если всобачивать в себя чипы сегодняшними темпами, то разве это всё ещё люди через десять-двадцать лет?

Дальше по пути эволюции пойдут уже они, новое человечество, лишившееся биологической оболочки. Ладно, всё ещё люди, пусть и совсем другие, но уже с другими целями, идеями, взглядами.

А где буду я? Сейчас уверен, что с теми, кто начнёт перестраивать вселенную, но кто знает, что подстерегает на тернистой дороге.

Но надо идти.

Кто не идёт, тот отмирает.

Автомобиль быстро и беззвучно, дурацкий закон на шумелки в электроавто отменили, мчит по магистрали, рядом в сантиметре проскакивают такие же скоростники.

Всё хорошо, прекрасная маркиза. Искусственный интеллект разгрузил дороги, хотя автомобилей стало ещё больше, а двигаются на огромных скоростях. Человеческий фактор исключён, а единая система управления движением держит всё под полным контролем. Ни единой аварии за последние два года, однако находятся люди, что всё ещё возражают против этих самобеглых колясок.

Вот они и будут в авангарде протестующих.

Автомобиль вырвался на широкую магистраль, далеко впереди начал вырастать кластер исполинских и очень футуристических небоскрёбов. Самые высокие похожи на гигантские гвозди, что Господь Бог воткнул в землю, но лишь слегка пристукнул по широким шляпкам.

Здания в собственности Мацанюка, там на плоских крышах аэродромы для небольших самолётов, в то время как на крышах остальных могут садиться и взлетать только вертолёты.

Мелькнула мысль, что неплохо было бы получить офис в его кластере, там он собрал научную элиту страны, даже сам Юрий Мильнер разместил один из своих научно-исследовательских институтов, но уж ладно, новое здание в Бутове тоже великолепный подарок!

Правда, постоянный надзор, конечно, раздражает, но привыкну, привыкли же к той открытости, что немыслима нашим родителям?

Дело уже не в том, что спецслужбы будут просеивать мои животные образы и половые хотелки, это пусть, их работа, да и нет у меня таких знакомых, чтобы опасаться потерь от утечки информации.

Но собранные и украденные базы данных нелегально продаются и перепродаются разным частным структурам, а это уже хреново. Правда, те тоже платят огромные деньги за краденое вовсе не затем, чтобы посмаковать чьё-то грязное бельё. Бизнес озабочен только, как впендюрить товар колеблющимся, как повлиять на протестные настроения в обществе, чтобы больше покупали, а не занимались каким-то никому не нужным духовным развитием.