Лунная афера - Валерий Рощин Страница 12

* * *

Прибывший к «Марсу» «Союз МС» внешне не отличался от своих собратьев, чего нельзя было сказать о его начинке. На Земле перед полетом из приборного отсека демонтировали систему автоматической стыковки, которая в предстоящем полета становилась бесполезным грузом; вместо нее установили лазерный дальномер и приборы ночного видения на тот случай, если стыковка будет происходить в ночное время. Убрали и ложемент третьего члена экипажа, разместив на его месте дополнительный запас продуктов, инструменты и некоторые элементы цифрового радиооборудования на замену устаревшему.

Полный оборот вокруг «Марса» занял около десяти минут.

Все это время космонавты внимательно смотрели на мониторы, то приближая, то отдаляя изображение висевшего на орбите корабля. Заметив что-то особенное или непонятное, они совещались, спорили и делали фотоснимки.

Когда появился сигнал о завершении полного оборота, бортинженер доложил:

– Зависание. Скорость относительно «Марса» – ноль.

Командир тотчас связался с Центром управления.

– «Заря», я – «Беркут». Как меня слышите?

– Нормально, «Беркут». Ждем доклада.

– Облет «Марса» по круговой траектории завершен. Находимся в секторе причаливания. Во время облета обнаружено полтора десятка средних и мелких обломков, летающих неподалеку от корабля. Сам корабль цел, но имеет несколько вмятин одного из подвесных топливных баков; также обнаружили небольшие повреждения внешней теплозащиты в районе открытого люка топливной системы. Крышка люка отсутствует.

– Информацию принял, «Беркут», – отозвался руководитель полетов. – Причаливание разрешаю. Будьте внимательны, постарайтесь избегать соприкосновений с обломками.

– Приступаем.

Заработал СКД – сближающий корректирующий двигатель. Выпустив несколько струек газа, «Союз» начал сближаться с «Миром»…

«Союз МС» не выглядел маленьким космическим аппаратом. В носовой части находился обернутый специальной термоизоляцией округлый бытовой отсек со стыковочным агрегатом. В середине был спускаемый аппарат с ложементами и пультом управления. Наконец, в кормовой части замыкал конструкцию выкрашенный в светлые тона цилиндрический приборно-агрегатный отсек с распростертыми в стороны «крыльями» – элементами солнечной батареи. И все же на фоне неподвижного «Марса» «Союз» казался небольшим.

«Марс-Экспресс» тоже имел в составе сборной конструкции конусообразный спускаемый аппарат. Правда на этом его сходство с «Союзом» заканчивалось. К нижней его части были последовательно пристыкованы довольно объемные агрегатный и двигательный модули; на бортах предпоследнего крепились четыре дополнительных топливных бака. С другой стороны из спускаемого аппарата имелся люк в оранжерею, а венчал конструкцию довольно громоздкий бытовой отсек со стыковочным агрегатом. Именно к нему осторожно приближался «Союз»…

На визире – нижнем круглом мониторе – уже виднелась подсвеченная фарой стыковочная мишень, находящаяся ниже и чуть правее люка. В центре мишени еле заметно перемещалось перекрестье из контрастных пунктирных линий.

Пока сближение шло штатно, без сбоев. И все же оба космонавта прилично нервничали. Шутка ли – перед их взорами из пугающей ледяной бесконечности вырастал огромный корабль с броской красной надписью на борту «Марс-экспресс». Под ней шрифтом помельче значилось: «СССР – Миссия Земля-Марс – 1987-1988».

– Соли-и-идный пепелац, – протянул бортинженер, нарушив напряженную тишину. – Столько лет проболтался абсолютно брошенным, никому не нужным, а все равно мороз по коже от… величия, что ли. Грандиозности.

– Да, – согласился командир. – Мощная была задумка!

– Жаль, не получилось. Дистанция – тридцать.

– Понял. Нормально идем…

Спустя минуту стыковочный узел «Союза» вошел в направляющую «воронку», сработали механизмы захвата и уплотнения, лязгнули замки автоматических запоров.

Взгляды космонавтов «приклеились» к зеленоватому табло, ко-торое должно было просигнализировать об удачной стыковке…

Табло не включалось.

Прошло три секунды. Пять. Десять…

– Есть! – воскликнул бортинженер, когда оно наконец зажглось.

– Ну, слава Богу, – выдохнул командир и доложил на Землю: – «Заря», я – «Беркут». Стыковка произведена – сигнализация сработала.

– Понял вас, «Беркуты». Поздравляю. Готовьтесь к следующему этапу…

* * *

Набирая высоту, специально оборудованный Ил-76МДК подвернул в сторону Плещеева озера. Именно над ним располагалась зона для полетов по дуге Кеплера. Четверо кандидатов, отобранных для полета к Луне, и два инструктора устроились на откидных сиденьях в ожидании начала тренировки.

Изнутри самолет выглядел несколько странно. Ранее Басаргин о таких слышал, но не смотря на большой опыт и длинную карьеру, полетать на подобном типе не доводилось. Салон – не салон. Грузовик – не грузовик. По бортам ни одного нормального сиденья, ни одного иллюминатора. Вместо них натянуты страховочные экраны белого цвета, а под ними – как в залах для хореографических занятий – продольный деревянный брус. Пол устлан толстыми мягкими матами, по которым весьма непривычно ходить – ноги вязнут будто в зыбучих песках. На потолке два ряда ярких электрических плафонов.

До зоны – шесть минут лета. Вроде не много, а занять себя нечем. Даже посмотреть не на что – взгляд скользит по обшивке, не цепляясь за детали, коих раз-два и обчелся.

– Когда будем парить в невесомости – на спину не переворачивайся, – наклонив голову, негромко посоветовал сидящий рядом Михаил. – Они мягкие, – кивнул он на маты, – но если в конце упражнения – когда внезапно закончится невесомость – приложишься позвоночником, то мало не покажется.

– Постараюсь, – ответил Басаргин.

Михаил Михайлович Матюшин – напарник Олега. Подполковник, бортинженер, Герой Российской Федерации, успевший однажды побывать в космосе. Познакомились они в Звездном городке, куда Басаргин был срочно направлен после знаменательного разговора с Командующим ВКС. Вместе с Олегом в Звездный прибыло еще шесть кандидатов, и в тот же день все они предстали перед авторитетной комиссией. Углубленный медицинский осмотр, тестирование, экзамены и собеседование продолжались до позднего вечера. А утром следующего дня Председатель комиссии объявил заключение: «По результатам голосования в отряд космонавтов зачислен полковник Басаргин Олег Станиславович. За данную кандидатуру проголосовало восемь членов комиссии при одном воздержавшемся. Поздрав-ляем…»

Рев двигателей заметно усилился. Самолет стал резко набирать высоту, отчего увеличилась перегрузка. «Примерно два с половиной g, – определил Басаргин. – Цветочки… Мой вес сейчас около двухсот килограмм. Бывало и похуже…»

Самолет прибыл в зону и начал выполнять задание. За полтора часа полета ему предстояло выполнить пять «горок» с созданием внутри эффекта невесомости. В общей сложности ее наберется около двух минут – достаточно для того, чтобы в полной мере ощутить все «прелести» нового состояния.