На краю архипелага - Артем Каменистый Страница 12

Подробное исследование «чемодана» принесло массу открытий – как полезных, так и не очень, но в основном непонятных. После разговора о происках инопланетян это уже никого не удивляло. Пища, сублимированная и консервированная, вроде тех «макарон», не внушала доверия, да и выглядела неаппетитно, хотя бросать не стали – Эну будет полезно изучить. Аптечку тоже сумели опознать, хотя прибор, занимавший большую часть коробки с нею, остался загадкой – больше всего он походил на результат противоестественной связи губной гармошки с граммофоном. Но скальпель, пластырь и ножницы на вид ничем не отличались от обычных, как и несколько шприц-тюбиков. Нашелся еще один нож – небольшой, крохотный компас в чехле, моток крепкого шнура, гибкая пила, тонкостенная металлическая фляга с водой. О назначении всего прочего барахла оставалось только догадываться. При попытке разобраться в назначении самого массивного агрегата неугомонный Снежок едва не устроил коллективный инфаркт: с диким свистом выплеснулся огромный ядовито-оранжевый ком, в несколько секунд распрямился, превратившись в маленькую надувную лодку. Спустить ее удалось с трудом и лишь вандальными способами. Возможно, конструкцией предусматривался щадящий вариант, но найти его не удалось, а протащить такую объемную штуку через заросли невозможно.

После короткого совещания было принято решение забрать с собой чемодан со всем содержимым, огромный нож, непонятную вещь из подлокотника и свернутую лодку вместе с баллоном, ее накачивающим. Также пришлось преодолеть брезгливость и прикопать тело пилота, оттащив его подальше. При этом его избавили от комбинезона, но брать одежду с собой не стали – невыносимо воняла. Пусть повисит на бамбуковом стволе – выветрится смрад. Хорошо бы, конечно, прихватить все стропы и стащить купол, пусть даже по частям. Но это долгая работа, да и не факт, что смогут потом унести такой груз – слишком много материи.

Всю эту работу проделали без длительных проволочек, но далеко не мгновенно. Когда наконец собрались в обратный путь, предсказания Бродяги насчет изменения погоды начали сбываться. Ветер, и без того едва заметный, стих совершенно. Максу еще ни разу не доводилось сталкиваться здесь с таким мертвым спокойствием: не раскачивались макушки бамбуковых исполинов, не дрожала листва, не перемещались по небу облака – оно оставалось идеально чистым.

А еще ощущалась тревожная напряженность, будто в окружающем пространстве накапливалась негативная энергия, подбираясь к вершине своего резервуара. И когда перехлестнет через край – произойдет что-то невероятное. Приближающееся событие давило, пугало, заставляло думать о поисках надежного укрытия. Максу доводилось сталкиваться с подобным только перед сильными грозами, но предвестники при этом были менее пугающими.

Поведение товарищей тоже беспокоило – похоже, они не сомневались, что изменение обстановки грозит чем-то не слишком радостным. Шагали поспешно, шумно, позабыв про риск встречи с чудовищами и врагами. Молчали – красоты природы и полезные находки больше никого не интересовали. Даже мелкий Снежок явно имел негативный опыт, связанный с подобными изменениями погоды: против обыкновения, не издавал ни звука, смотрел вперед, перестав крутить головой, отвлекаясь на каждую ерунду.

Он, похоже, прекрасно знал, чем может грозить подобная напряженность. А Макс понятия не имел, но под впечатлением происходящего и поведения товарищей тоже ощущал себя неуютно. Даже возникла мысль предложить вернуться и переждать ливень под куполом парашюта, о чем поделился с Бродягой. Тот в ответ посмотрел странно, хохотнул, снисходительно произнес:

– Ты бы еще газеткой предложил прикрыться или зонтиком. Мотать отсюда надо до корабля быстрым темпом, а если не успеем – то до городка.

Продолжая путь, Макс пытался понять: что смешного в том, чтобы при дожде спрятаться под зонтом? Впоследствии, получив ответ, очень удивлялся скромной реакции Бродяги. Он действительно псих – нормальный человек, услышав столь потрясающе наивный вопрос, обязан лопнуть от смеха.

Чистота небес оказалась иллюзией – в этом Макс убедился, выскочив из зарослей. С северо-востока накатывалась даже не туча, а сплошная темно-серая стена. Казалось, она тянется от поверхности моря до космоса. И приближается, очень быстро приближается. В этом он убедился, остановившись на пару секунд, – за это время верхняя граница перехлестнула через вершину северного холма.

– Бегом! Сейчас врежет! – выкрикнул Бродяга, помчавшись вверх по склону. – Заверните в пакеты оружие, патроны и рацию! Не потеряйте их! И друг друга не потеряйте! И бинокль тоже заверни! Берегите барахло!

Дина, припустив за ним, неуверенно оглянулась и предложила:

– Давайте, если потеряем друг друга, встретимся в том храме.

– Лучше на корабле, – возразил Бродяга.

– До него можно не успеть засветло, и вообще – неизвестно, как долго это продлится.

– Верно. Ладно, Макс, Снежок, слышали ее? Динка права: если потеряем друг друга, то лучше в городке встретимся, в том храме. Его легко найти даже в темноте – здоровенный.

Да что же такое должно случиться? Как можно потерять друг друга в дождь? Пока что все намекает на скорую грозу, а это хоть и неприятное дело, но не такое уж и катастрофичное. Правда, до этого Максу не доводилось видеть столь внушительно выглядевшей стены из туч, но это ведь тропики – здесь все по-другому. Честно говоря, до сих пор с местными осадками не доводилось сталкиваться, так что опыта вообще нет. Пару раз, ночами, правда что-то накрапывало, но несерьезно.

А вот и ветер налетел. За спиной лютым зверем заревел бамбуковый лес, впереди и по сторонам наклонились деревья, натужно покачивая выгнувшимися кронами. Конец затишью. Как бы серьезная буря не началась – над морем и мелями ей хватит места разгуляться.