Пути волхвов. Том 1 - Анастасия Андрианова Страница 12

– Спасибо, – выдавил он и ломанулся через лес в ту сторону, куда его толкнула девушка. Она проводила его взглядом, а потом перекинула за спину свою толстую косу и бросилась вниз с лесистого холма, к деревне.

Ним изо всех сил надеялся, что не все селения и города Княжеств такие же странные и неприветливые, как это. Не может ведь такого быть, чтобы учебное святилище разместили в таком жутком месте!

Ним на ходу запустил руку в девушкин туес и запихнул в рот горсть земляники. Ягоды были перезревшие, чуть подвяленные на солнце, нестерпимо сладкие и самую малость хмельные – в Царстве таких не сыщешь, а если и увидишь на торжище, то купец заломит за них такую цену, что купят их только знать и богачи.

Непривычно было бежать через лес, когда ноги знали только каменные мостовые и утоптанные грунтовые дороги. Сначала Ним берёг стопы и бежал почти на цыпочках, чтобы не напороться на острую ветку или не наступить на колючее растение, но скоро понял, что так ему не удастся далеко уйти – тем более что если селяне решат схватить его, то без труда найдут по смятым кустам и поломанным ветвям.

К счастью, лес оказался не дремучим, и скоро измученный Ним вывалился на широкую грунтовую дорогу. Ним прислушался. Вроде бы звуков погони не доносилось, значит, селяне не собираются украсить его головой деревенские ворота. Он облегчённо выдохнул и затравленно огляделся. От увиденного его мрачное настроение отнюдь не поднялось.

Тракт – а в том, что дорога была именно трактом, Ним не сомневался, – тянулся слева направо, теряясь обоими концами в лесах и перелесках. В какую сторону идти, Ним не имел ни малейшего представления. Солнце ещё не выкатилось из-за еловых макушек, под холмом стелился прохладный туман. Перелесок потрескивал и шуршал, и Ним опасался, что может стать лёгкой добычей хищных зверей или, что ещё хуже, нечистецей.

Он немного постоял, прикидывая, в какой стороне может быть Солоград, но так ничего и не решил. Неизвестно, куда его забросили волны: к западу или к востоку от столицы Солоноводного княжества. В конце концов, Ним рассудил, что по Тракту могут проезжать телеги купцов, а ещё он слышал, что даже в Княжествах можно наткнуться на частного извозчика, так что решил пойти в ту сторону, где сквозь лес виднелся просвет. Лучше идти через поле, чем блуждать по сырой чаще.

Утро стояло студёное, бледное, совсем не похожее на звонкие, сочные, ароматные утра в гомонящем Стезеле. Ним подумал, что ему повезло попасть в Княжества летом. Он бы не выжил, случись кораблекрушение среди зимы. В Княжествах зимы долгие, глухие и жестокие, от морозов стекленеют реки, а бесконечно высокие ели замирают свечами, и тонкие иголки звенят и стонут, плача о далёкой весне. А уж если налетит вьюга, пригнанная злым стариком с ледяной бородой, то гибнет от стужи всё, что не успело попрятаться в норы, дупла, берлоги и избы. Но зимой исчезает другая опасность: зимой нечистецы спят, остаются лишь те, что жмутся у людских жилищ, – домовики и банники, но они безобидны, не то что лесовые и водяные.

Ним думал: волнуется ли за него мать? Слышала ли о загубленном торговом судне? Или думает, что сын благополучно добрался в Солоград, и ждёт от него вести? Весть будет. Обязательно будет, как только Ним найдёт возможность отправить письмо.

Лес немного отступал от широкой дороги, будто кто-то корчевал молодые деревца, оставляя только душистые травы и жёлтые стрелки ведьминых свеч. Попадались и большие выкорчеванные пни, похожие на поверженных широкоплечих воинов. Однако даже от светлого перелеска, даже от ярких сосновых стволов и пёстрых цветочных гроздей веяло чем-то неведомым, чужим и страшным, враждебно-колдовским, но Ним запрещал себе думать о чём-либо кроме своей цели. Он обязательно попадёт в Солоград. И никакое лихо не сумеет ему помешать.

Справа от Нима вдруг всколыхнулись кусты, затрещали ветки, и Ним сделал шаг назад, готовый в любой момент броситься бежать. Из леса могло выйти что угодно, и воображение уже начало рисовать образы огромных диких зверей и неведомых чудовищ, которыми, по слухам, полнятся дремучие леса Княжеств. Ветви кряжистого вяза дрогнули, и на дорогу хлынул стрекочущий поток. Ним замер, не понимая, броситься ему назад или попытаться спрятаться в перелеске. У него заухало в груди, но тут же отпустило, когда Ним понял, из чего состояла лавина.

Десятки белок перебегали через дорогу, словно гонимое пастухом стадо. В Стезеле Ним только раз видел белку: худую и серую, с редкими рыжими подпалинами по бокам. Но здешние белки были совсем другими. Серые, коричневые, рыжие, тёмно-бурые, крупные и упитанные, с роскошными длинными хвостами. Они невозмутимо пересекали Тракт и скрывались в перелеске, не обращая на путника никакого внимания. Что заставило зверей массово бежать из леса? Может, за ними гналось что-то страшное?

Вслед за белками между сосновыми стволами показалась лобастая голова с крошечными чёрными глазами. Сминая кусты и травы, из леса выступил мощный зубр. Под коричневой шкурой перекатывались сильные мышцы, рога мутно поблёскивали в лучах просыпающегося солнца. Язык Нима присох к нёбу. Он никогда не видел ничего подобного.

На спине зубра восседала обнажённая девушка. Вернее, это существо вряд ли было человеческой девушкой, но Ним не знал, как иначе её назвать. У девушки была тускло-мшистая кожа, спутанные серые волосы и мерцающие бордовые глаза. Голову украшал венец из тонких веток, беспорядочно воткнутых в гнездо волос, на грудь падал воротник из пёстрых перьев диких птиц. Девушка повернула голову, и за короткий миг, что она смотрела на дорогу, Ним успел заметить, что её лицо совсем не походило на человеческое, а было диким, странным, непропорциональным – но всё равно притягательным.

Будто повинуясь чарам, зубр вдруг стал съёживаться, вжиматься в землю и за считанные мгновения превратился в замшелый пень. От девушки остался лишь пучок зеленоватых поганок, торчащий из пня.

Ним затряс головой. Страшные, странные места! То ли воздух дурманит разум, то ли он в самом деле встретился с волшбой, о которой его предупреждали все, кто знал, что он отправляется в Княжества. Отец говаривал, будто нечистецы готовы забирать к себе всех, на кого упадёт их взор. Забирать и делать такими же, как они: рогатыми чудищами, бездушными и бездумными. Он крепко сжал камень: какое всё-таки счастье, что ему встретилась та щедрая девушка!

Стрёкот белок затих, стая скрылась в лесу, снова стало тихо. Ноги плохо слушались Нима, и кровь холодела, когда он проходил мимо пня, который выглядел так, словно испокон веку стоял тут, у самой кромки Тракта. Ним решил уговорить себя, что ему в самом деле померещилось, что он всего-навсего увидел пень, а всё остальное оказалось лишь игрой света, тени да растревоженных мыслей.

Ним поравнялся с пнём и бросился вперёд изо всех сил, не жалея ног. Он не оборачивался, но мог бы поклясться, что за его спиной мелькнула тень в виде зубра и его всадницы.

* * *

По дорогам Царства постоянно мельтешили телеги, повозки, двуколки – из окна дома можно было увидеть, как снуют по широким улицам одиночные всадники и торговцы, как вальяжно переваливаются целые вереницы гружёных обозов. А уж в центре Стезеля от топота конских копыт и скрипа колёс порой закладывало уши.