Черная кровь войны - Ингвар Эйферзухт Страница 11

– Тогда поехали. Харитон, ты где? – заорал я.

В ответ грохнул далекий выстрел из моего ружья, следом еще один. Минут через десять подошел довольный Харитон с тремя утками.

– Давай быстрее, – поторопил я его. – Нужно до темноты успеть и так почти два часа сюда ехали.

– Да ладно тебе. Зато охотничий сезон открыли и шулем поедим сегодня вечером.

– Там тех уток весенних на один зуб.

– Так и есть, но для запаха пойдет.

– Все, хорош разговоры разговаривать. Витек, поехали давай!

Болото мы проскочили без задержек и вскоре были на месте. Машину поставили рядом с трубой, чтобы недалеко таскать. Витьку отрядили на хозяйство, таскать вещи и обустраивать старый брошенный вагончик. Сами, пока было светло, решили поработать. Работа спорилась, начали по одной выдергивать трубы из болота. Вытянул, кинул на сколоченные мостки, ручной ножевкой по металлу пропилил до середины, после чего ее можно ломать и кидать в кузов машины. Дюраль это тебе не спецсталь, пилиться легко. До темноты перекидали почти все трубы, осталось штук пятнадцать, но мы решили не останавливаться. Подвесив предусмотрительно взятый фонарь, продолжили трудиться. Так и перекидали почти сто штук труб.

Витька уже приплясывал от нетерпения, ожидая нас в вагончике. За это время он успел неплохо обустроиться. Выбросил весь скопившейся мусор, подмел полы, обустроил спальные места. На поздний ужин у нас был организован просто роскошный стол. Витек ободрал и выпотрошил уток и сварил немудреную густую охотничью похлебку – шулем. Пахло просто одуряющее. На отремонтированный стол он выставил все, что лежало у нас в рюкзаках. Харитон у поварих выпросил квашенной капусты и бочковых огурцов, привез пару банок с домашними закрутками и копченое сало. По тарелкам Витька разложил свежеотваренную картошку с зеленым лучком, порезал черного хлеба и приготовил бутерброды с сосьвинской селедкой. Говорят, товарищ Сталин в знак уважения ежегодно Черчиллю отправлял бочку сосьвинской селедки и бочонок армянского коньяка. Так, что ужин у нас получился президентского уровня.

– Ребята, давайте быстрее, я чуть слюной не захлебнулся, – в нетерпении приплясывал Витек.

Харитон полез в свою сумку и вытащил литровую банку самогонки. Так и знал, что не забудет. Ну да ладно, по триста грамм, это не пьянка. Для аппетита и за удачное начало можно и выпить. Я разлил по граненым стаканам чистую, как слеза комсомолки, самогонку.

– Вздрогнули, ребята! – и чокнувшись, опрокинул ее внутрь.

Ребята теряться не стали и выпив бодро застучали ложками по мискам. Насытившись, начали вести неторопливые разговоры, потравили анекдоты. Витька знал их просто сумасшедшее количество, мы ржали как кони. Обсудили, как будем выбираться с почти шестью тоннами лишнего груза, но решили не заморачиваться и решать вопросы по мере их поступления. Все равно, путь отсюда один и нужно выбираться прежним путем. Сдавать металл решили в городе Пыть-Яхе, он рядом с железнодорожной станцией и там открыто множество пунктов по приему цветного метала. Народ активно распродает наследство великой родины. Кто-то гонит нефть, газ и удобрения за рубеж, кто-то танки и корабли на швейные иглы в металлолом пускает, а некоторые провода с высоковольтных линий режут и скручивают цветмет, где только могут.

Мы таких деятелей пару раз ловили и били. А тут сами докатились до такого. Утешало, что берем не чужое и абсолютно никому не нужное. Потихоньку разговоры стали стихать и далеко за полночь мы расползлись каждый по своему углу. Вагончик за это время успел протопиться и просохнуть, так что ночевать было комфортно. А погода за окнами начинала портиться, зарядил мокрый снег, судя по всему, пошел лед на Оби. Стремительно холодало.

Утро началось настолько весело, что чуть не обмочил штаны. Я посмотрел бы на вас, когда выйдя из вагончика по малой нужде в пять утра, вы сталкиваетесь с медведем. Витек шкуры с перьями и потроха от уток выкинул рядом с вагончиком в десяти метрах от выхода. Я распахнув дверь вышел на свежий воздух и обомлел. И не от покрывшего за ночь всю землю снега. В мусорке ковырялся худой и облезлый медведь.

Какие только мысли не пролетели в моей голове за долю секунды. И то, что можно его напугать, подняв руки заорать, и упасть на землю, и закрыть голову руками, и то, что в глаза ему смотреть нельзя. Вот только пока мозг лихорадочно думал, рука сняла ружье и патронташ с вбитого в косяк гвоздя и я ломая ногти выковыривал патроны с пулей и стремительно пихал в приемник. Хорошо, что я после охоты на лося всегда носил в патронташе патроны с пулей Бреннеке. Никогда не знаешь, когда они пригодятся. Вот и пригодились. Собственно я даже стрелять не собирался, до тех пор пока он с ревом не пошел на меня. Убегать от медведя бесполезно, к тому же я стоял в проходе и выхода для меня и ребят не было. Единственная мысль которая билась в голове, куда стрелять? Голова, сердце, голова, сердце? Лишь когда он поднялся на дыбы, выбор был сделан. Выпустив патронташ из рук, я одним движением поднял ружье к плечу и почти в упор сделал выстрел.

Пуля двенадцатого калибра – страшное оружие, но и медведь чертовски живучее существо и удару лапы практически мертвого медведя помешал лишь железный косяк двери вагончика.

На выстрел выскочили ребята, чуть не затоптав меня. Потому, что отшатнувшись от медведя, я споткнулся о порог вагончика и шлепнулся на задницу. Ружье лежало рядом.

– Что это бы-бы-ло? – заикаясь, спросил Витёк.

– Медведь, чудило, – Харитон гораздо быстрее среагировал на происшествие. Он же и помог мне подняться.

Мы с опаской выглянули из дверей, медведь лежал на пороге, перегородив нам выход. Выглядел он мертвым, но на всякий случай, помятуя о живучести медведей, я сделал контрольный выстрел в голову. Мозг у медведя небольшого размера и надежно прикрыт костями черепа, поэтому тяжелая свинцовая пуля это то, что доктор прописал. После выстрела, медведь не шелохнулся и мы перескочив через него вылезли наружу.

– И что будем делать с медведем? – задал я вполне логичный вопрос.

– Нужно выпотрошить, снять шкуру и как-то затащить его в кузов.

– Не знаю, как ты, Харитон, а снимать шкуру я не великий специалист. Убить, убил, а дальше ваше дело, ребята. С вас еще, кстати, по пузырю за чудесное спасение.

– Это почему это. Не надо было вообще его провоцировать, отпугнул бы его как-нибудь.

– Я тебе что, Куклачев, на ходу медведя дрессировать? Мне, может надо было ему трехколесный велосипед выдать? Я стрелял только потому, что выхода не было. Это вообще какой-то дурной медведь. Голодный и наверное больной на голову. И кстати, тебя, Витек, нужно за одно место подвесить, за такую подстваву, – на одном дыхании выдал я. – Какого хера, ты выбросил рядом с жильем остатки еды и потроха от уток? Тебе, что лень было отойти хотя бы на сто метров от стоянки?

– Да вы что, ребята? – начал оправдываться Витька. – Кто же знал, что здесь медведи ходят.

– Они везде ходят, мудила. К тому же сейчас весна, он только из берлоги вылез, голодный и злой. А тут ты его приманивать взялся. Уйди с глаз долой, пока я тебя прикладом по пустой черепушке не отоварил.