Герои умирают - Мэтью Стовер Страница 104

Император отвернулся, прыгнул на край котла и босиком пошел по жидкой кипящей глине. Он поднял руки, и из грязи вновь появилась фигура, на этот раз в десять, нет, в двенадцать футов высотой. Когда стали проступать сломанный нос и небольшая бородка, император повернулся к Тоа-Сителлу в последний раз; его глаза горели изумрудным огнем, а голос рокотал подобно горному обвалу.

– Найдите Кейна.

6

– И вы знаете, я не могу понять, задумал он это все или нет, не могу даже решить, что делать теперь.

Стоять было бы слишком больно, поэтому Хэри Майклсон сидел на неудобном жестком стуле у крохотного квадратного окошка.

Его правая рука была притянута к груди, чтобы хоть частично открыть раненое предплечье. Рану невозможно было вылечить иначе, как обработать и зашить. Использование современной медицины повлекло бы расстройство в континууме после возвращения в Анхану. Хэри сделали несколько инъекций антибиотиков и ввели недельную дозу анальгетических капсул размером с булавочную головку каждая. Левое плечо и колено зверски болели от сновавших внутри стероидов, закачанных в обе связки; даже несмотря на противовоспалительный укол в каждый из бесчисленных черно-синих следов от гелиевых пуль, тело было исчеркано хирургической лентой, которая должна была снять боль.

Когда Хэри вернется в Анхану, ему не составит труда объяснить происхождение синяков полетом в выгребную яму Шахты. История была недурственная; ей уже поверили корреспонденты и медтехники, обрабатывавшие его раны.

Хэри уставился на струйки воды, стекавшие по оконному стеклу, словно пытался прочесть там свое будущее. «Как ни приеду, все время дождь», – подумал он.

– Не вижу, какая ему с того польза, – заметил Хэри. – Он позволил прессе абсолютно все – они были рядом с того самого мгновения, когда я открыл глаза. В такси по дороге сюда я не нашел ни одного телеканала, который не передавал бы сведения обо мне. Если даже у них не было моей записи, в ход шло интервью с медтехником, или беседа со старыми актерами, оценивающими мои шансы в финальной схватке с Берном, или реклама, рассказывающая о рекордном количестве проданных записей, А то еще какие-то сволочи с умным видом рассуждали о «сбоях в винстоновском передатчике»…

Он прижал левый кулак к стеклу и уперся в него лбом, глядя на складки кожи вокруг пальцев и толстые мозоли на костяшках.

– Один парень в Чикаго умудрился взять интервью у родителей Шенны. Они, ну, они… – В горле запершило и он откашлялся. – У Алана и Мары нет виртуальных кресел. У них нет подключения, полагающегося ближайшим родственникам, . потому что это мое Приключение, а не Шенны. Они из торговцев и не могут позволить себе виртуальную кабину. Проклятие, я дал бы им денег, но не подумал об этом, а они слишком горды, чтобы просить меня. Так этот чикагский недоносок бросил призыв о пожертвованиях, о всемирном сборе в помощь Лейтонам, чтобы их подключили к происходящему до конца моего Приключения. Говорят, все идет хорошо. А как по-твоему, кто загребет оставшуюся прибыль?

Сумев прорваться сквозь ряды корреспондентов в больнице

Студии, Хэри даже не заглянул домой – он знал, там его ожидают алчущие толпы репортеров. Марк Вило не отвечал на звонки: он покинул Студию накануне, когда Майклсон все еще лежал без сознания в лечебнице. Хэри мог только догадываться, что интрижка с Дойл, как всегда, увенчалась успехом и теперь бизнесмен оттягивается где-нибудь у праздножителей. А Вило единственный, кто сумел бы защитить его от прессы. И даже с Вило Хэри не мог бы поговорить о том, что накипело у него на душе, не мог сказать того, что отчаянно просилось наружу.

Многие его слова и мысли были опасными. Передай их кто-нибудь Социальной полиции, его бы киборгизировали. Вило не смог бы защитить его, а Хэри не хотел ставить патрона в трудную ситуацию.

И потому он отправился в единственное место на Земле, к единственному человеку, которому можно без опаски доверить все что угодно. Он поехал в лагерь Бачанан, в Немую Зону, где ни одно произнесенное слово не могло быть записано или подслушано, и рассказал обо всем своему сумасшедшему отцу.

– Как ему удалось так четко все спланировать? Допускал ли он случившееся, посылая Ламорака предать ее? Когда он одобрял ее Приключения? Связано ли это с Тоа-Фелатоном? Что ему нужно больше – уничтожить Ма'элКота или поднять рейтинг?

Дункан Майклсон неподвижно лежал в постели и слушал Хэри в тишине, изредка нарушая ее хриплым кашлем. На лбу у него пульсировали вены, и сын, как всегда, не мог понять, слышит ли его Дункан.

– Разве это… важно?

Хэри посмотрел на призрачное отражение отца в мокром окне.

– Нет, не думаю. В любом случае я труп.

– Нет…

Дункан вновь захрипел, закашлялся, его рот наполнился мокротой. Хэри подошел к койке, ослабил ремни на запястьях отца и подставил ему бумажную салфетку сплюнуть. Потом Хэри аккуратно вытер отцу рот.

– …ты не труп, – с трудом произнес Дункан. – Ты побеждаешь…

«Ты с ума сошел?» Хэри едва удержался, чтобы не произнести эти слова, и подавил горький смешок.

– Побеждаю? Папа, да я на ногах еле держусь. Шенна ум' рет через два дня. Она влюбилась в подонка, который собирается убить ее, а я оказался между Студией и проклятой Империей Анханы. Даже если я успею вернуться к Шенне вовремя, даже если я доживу до этого мгновения, она не захочет быть спасенной…

– Что… что там… – казалось, Дункан слабеет с каждым произнесенным словом, – что там с Коллбергом? Хэри опустил голову.

– Он для меня слишком умен. Он все время шел на два шага впереди.

Актер переплел пальцы и захрустел ими, изображая пулеметную очередь.

– Когда я пришел в себя в больнице, мне понадобилось полчаса, дабы поверить, что я едва не убил его. А потом я еще час переживал.

– Глупый… глупый мальчик. Разве я не говорил… не говорил тебе, в чем твоя проблема?

– Ну, говорил. Ты всегда говоришь, в чем моя проблема. Я раб, да?

Тонкие бескровные губы Дункана тронула улыбка.

– Больше нет…

– Что ты имеешь в виду?

– Он… Коллберг ничуть не умнее тебя, Хэри. Таких людей вообще очень мало. Он просто… идет к своей цели. Он все время берет взятки, все время делает крошечные шажки туда, куда себе намечает, не зная еще, чем все это обернется потом… Когда занимаешься этим достаточно долго и старательно, все вдруг становится на свои места… ты видишь себя гением, ничего не планируешь…

– Я не…

– Слушай! – Дрожащая рука Дункана с неожиданной силой вцепилась в его запястье. – Ты делаешь то же самое и всегда делал. Кейн ведет себя так, и ты тоже ведешь себя так. Когда Кейн побеждает, он побеждает так же, как и ты. Ты крадешься в сумерках, и когда все сходится, ты забираешь выигрыш, быстрое движение – и картина сложилась, верно?

Хэри нахмурился: