Гианэя - Георгий Мартынов Страница 10

— Здесь вряд ли будут два мнения, — сказал Стоун. — Техника двух миров не может быть совершенно идентичной. Что-нибудь полезное обязательно найдется. Например, методы локационных помех, «невидимость», способ передачи информации через бездну пространства, разделяющую соседние системы. К тому же мы не знаем — соседние ли?

— Значит, и говорить не о чем. Нужно, и точка. — Лещинский решительно «отрубил» это слово, ударив ребром ладони по столу. — Но раз мы знаем, что возможна опасность, то не следует посылать два корабля к обоим спутникам, как мы решили. Пошлем один, сначала к первому, потом ко второму. И лететь на нем должны только добровольцы.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился Стоун. — А как могут быть не добровольцы?

— Я говорю в том смысле, что участники экспедиции должны хорошо знать, что рискуют жизнью. Но вы правы, — улыбнулся Лещинский, — слово «добровольцы» — анахронизм.

— Желающих найдется больше, чем надо. Но это страшные слова: «рискуют жизнью»! — Стоун наклонился вперед и обвел взглядом членов совета. — Предлагаю каждому подумать и решить, стоит ли игра свеч?

Воцарилось молчание.

— Стоит! — первым произнес Метьюз.

— Стоит! — повторил Лещинский.

— Стоит!.. Стоит!..

— Тогда я прошу доверить мне руководство экспедицией, — сказал Стоун.

— И включить в нее меня и моего друга Муратова. По-моему, мы заслужили это право, — прибавил Синицын.

— Муратова здесь нет.

— Это не играет роли. Я говорю за него.

— С его согласия?

— Нет, мы с ним не говорили об этом. Но я ручаюсь…

— Хорошо. Значит, уже трое. Я думаю, что достаточно четырех-пяти человек.

— Весьма признателен, — Муратов подчеркнуто церемонно поклонился. — Ты очаровательно любезен. Но что, если у меня нет никакого желания отправляться в пространство?

— Пространство? — Синицын пожал плечами. — Это рядом с Землей. Ближе, чем до Луны.

— Предположим, что это даже на самой Земле…

— Ну и что же?

— Вот именно, ну и что же?

— А ну тебя! — Синицын возмущенно отвернулся от друга. — Что это за человек! Ему оказывают такое доверие, а он… Можешь отказаться! Вот, пожалуйста… — сердитым жестом он указал на столик, где стоял радио-фон.

— А мне не от чего отказываться. Я ни на что не соглашался. Какое мне дело? Сам зачислил меня в состав экспедиции, сам и отчисляй.

Синицын вскочил и кинулся к аппарату.

— Стой! — Муратов успел схватить друга и с силой бросил его обратно в кресло. — Шуток не понимаешь! Разве я пущу тебя одного, если существует опасность? Кто будет за тобой смотреть? Когда надо лететь? — спросил он деловым тоном.

— Через неделю.

— Так бы и говорил. Я успею закончить свою работу, уже раз прерванную из-за тебя. А почему такое промедление? Ведь задерживаются все звездолеты.

— Опасности больше нет. Местонахождение обоих спутников известно.

— А если они изменят орбиту?

— Это заметят вовремя. За ними непрерывно следят почти что все локаторы обсерваторий земного шара. Мы с тобой дали им хорошую основу для наблюдений.

— А здорово получилось, правда?

— Не хвастайся! Сам знаешь, что случайно напал на верную мысль.

— О, нет! Не случайно. Какая же случайность, если все естественные орбиты отпали одна за другой. Это логика.

— Или фантазия.

— Или фантазия, — согласился Муратов. — Этот фактор никогда не следует забывать. В науке фантазия необходима. Если бы ты обладал ею, то не пришлось бы кричать «караул!» и звать меня на помощь.

— Раскудахталась курица! — с досадой сказал Синицын. — Снесла яйцо и воображает, что Рим спасла.

— То гуси были. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему такая задержка?

— Корабль надо оборудовать. Стоун устанавливает на нем, кажется, все приборы, существующие в технике наблюдений. Попробуй найти то, что невидимо, да еще в пространстве.

— Ага! Все-таки в пространстве. А ты говорил… Ну ладно, не буду придираться к словам. Да, задачка! Кстати, у меня есть кое-какие соображения по этому поводу. Вот, например… Пусть весь корпус спутника из немагнитного материала. Внутри, наверное, имеются металлические части…

— Магнитные? Предусмотрено. Будут и такие приборы.

— Знаю. Не мешай! — Муратов стал медленно ходить по комнате из угла в угол. — Пусть эти тела не поглощают лучей Солнца и не нагреваются ими. Двигатели у них есть? Есть! Значит, должно быть и какое-то тепло. Очень слабое, но должно быть. Значит, они покажутся, с близкого расстояния, на инфракрасном экране. Между прочим, твое мнение, что они абсолютно белые, не выдерживает критики. Погоди, не спорь! Потом! Мое предположение, что они абсолютно черные, тоже сомнительно. Но ведь я не спорю. Пойдем дальше. Можно уверенно сказать, что со спутников передается информация. Как? Скорее всего с помощью ультракоротких волн. Значит, передатчик можно запеленговать Это уже три! Тел без массы не существует. Массу спутников мы знаем, она достаточно солидна. С Земли будут следить за нашим кораблем и за спутниками. Нам сообщат, когда мы приблизимся к ним. Пусть мы их не увидим и не нащупаем никакими приборами. Две массы в пустом пространстве. Ведь практически оно пустое, правда?.. Сами сойдутся вплотную. Это четыре! Спутники и все, что на них находится, не могут быть совершенно прозрачны. Их можно увидеть просто глазами, как темное пятно на фоне звездного неба. Конечно, опять-таки с близкого расстояния. Это пять! Ну, вот теперь, пожалуйста, можешь спорить.

— Не собираюсь! — Синицын смеющимися глазами смотрел на приятеля. — Все верно. Но я вижу, что руководство экспедицией ошибочно доверено Стоуну. Следовало назначить тебя. Теперь ты погоди. Обижаться будешь потом. Итак, Виктором Муратовым найдено пять способов обнаружить спутники в пространстве. Я ведь тебя знаю: раз замолчал, значит, ничего больше не приходит в голову. А вот Стоуну пришло! Вздрогнул, голубчик! Гравитонный определитель массы — раз! Гамма-прожектор — два! Руки вверх! Ложись на обе лопатки!

Несколько секунд Муратов озадаченно смотрел на Синицына. Потом он наклонился к самому его лицу и сказал заговорщицким тоном:

— Значит, семь? Только семь и больше нет? Найденный спутник будем ощупывать. Руками. А не хочешь увидеть его? Глазами? Поверхность у него есть? Пусть невидимая, но есть? А если ее окрасить? Распылитель — восемь!

Лицо Синицына сразу стало серьезным.

— Этого, кажется, не предусмотрели, — сказал он. — Надо немедленно сообщить Стоуну. Молодец, Витька!