Голодный ген - Эллен Руппел Шелл Страница 5

Предлагались и более безопасные методы преодоления тучности. Один из них — фиксация челюсти. Английский медицинский журнал «Ланцет» так описывал эту достаточно простую процедуру: «Под местной анестезией просверливаются два небольших межзубных канала между каждым клыком и малым коренным зубом и верхняя челюсть соединяется с нижней проволочным ограничителем. Пациентам даются инструкции по гигиене полости рта».

Инструкции инструкциями, но элементарная чистка зубов становилась при зафиксированных челюстях подлинной пыткой, да и разговаривать было сложно. Питание происходило в основном через соломинку. В общем, главная цель — поставить преграду неумеренному чревоугодию — достигалась, но ей сопутствовали несчастные случаи и даже гибель тех, кто решился на фиксацию челюстей: из-за проволочного ограничителя случайная рвота вела к летальным последствиям. Но положим, рекомендованные шесть месяцев добровольных мучений проходили без печальных происшествий — результат все равно был весьма сомнительным: к собственному ужасу, пациенты стремительно набирали сброшенные килограммы, как только их челюсти (и аппетиты) получали свободу. Некоторые врачи пробовали предотвратить рикошетный скачок веса, рекомендуя ношение специальных, туго затягивающихся на талии нейлоновых ремней. В такой сбруе, думалось им, много не съешь. Последствия оказались двоякими: одни пациенты не позволяли нейлону встать между ними и калориями, попросту разрезая медицинские вериги: другие, более честные, уподоблялись песочным часам, узко стянутые посередине и раздувшиеся сверху и снизу. Подобных мазохистов находилось мало, а о снижении веса не было и речи.

Более продуманной и остроумной инновацией стал внутрижелудочный баллон. Опускаем его на трубочке по пищеводу и накачиваем через нее воздухом — вот и все. Баллон занимает часть пространства, предназначенного для пищи. Просто, как все гениальное, и, на первый взгляд, безопасно: немного латекса и воздух, стоит ли беспокоиться? Но вскоре выяснилось, что «баллонизация» способствует возникновению язвы и эрозии желудка. Плюс к тому процедура стоила весьма дорого и была не особенно эффективной. В 1988 г. авторитетный журнал «Гастроэнтеролоджи» подвел неутешительные итоги использования внутрижелудочных баллонов, и от них практически отказались.

Тем временем хирурги разработали очередной новый метод — бандаж пищевода, — вдохновленные, должно быть, рассказами о японских рыбаках, которые приспособили к своему ремеслу бакланов. Такая рыбалка распространена по берегам реки Нагара. Прирученным птицам стягивают шеи и отпускают на волю. Бакланы ловят рыбу, но отправить ее в желудок не могут: пищевод слишком узок. Хозяева птиц вытаскивают полупроглоченную добычу — и дело сделано.

Однако то, что хорошо для рыболовов Японии, где такая рыбалка стала неплохим аттракционом для туристов, не прижилось в новом качестве вне Страны восходящего солнца. Бандаж вызывал развитие тяжелых, иногда смертельных инфекций пищевода. Кроме того, пациенты жаловались на неудобства от наложения бандажа куда активней и громогласней, чем бакланы.

Испробовав то и это, хирурги, занимающиеся проблемами ожирения, вновь обратили самый пристальный взгляд на желудок. Что представляет собой его деятельность? Попросту говоря, непрестанное перемешивание огромного количества продуктов и напитков в бочке с кислотой. Работа прямолинейная и грубая; поэтому желудок менее капризен и прихотлив, чем другие, более деликатные органы. Количество требуемой организму еды прямо пропорционально размерам желудка: уменьшив его, мы уменьшим и аппетит — такой вывод несомненен, по крайней мере теоретически. В тех статистических пределах, которые доступны на сегодняшний день, подтверждает его и практика. Профессор Колумбийского университета, член коллегии терапевтов и хирургов Майкл Д. Гершон, автор своеобразной оды пищеварительному тракту — книги «Второй мозг», пишет, что рецепторы, реагирующие и на давление, и на определенные питательные вещества, автоматически дают нервным центрам сигнал о нежелательности дальнейшего поступления съестного, когда желудок наполнен. При небольшом его объеме это происходит, само собой разумеется, значительно быстрее. Следовательно, искусственно сокращая размер желудка, можно не только умерить количество входящей в него пищи, но и в большинстве случаев укротить чувство голода.

Может быть, желудок и уместно назвать вторым мозгом, но оперировать его гораздо проще, хотя и здесь, конечно, не обходится без проблем. Например, объем желудка пытаются уменьшать, накладывая на верхнюю его часть пластиковый жгут шириной 1 см. Желудок не режут, не сшивают, не прокалывают, но осложнения все же случаются нередко: если фиксатор слишком стягивается, стенки желудка слипаются, вызывая боль и механические повреждения.

Усовершенствованной версией описываемого метода стала так называемая вертикально бандажированная гастропластика, ^[4] устраняющая проблему слипания стенок. Она сделалась довольно популярной. Оба метода используются по сей день, но Джордж Блэкберн прибегать к ним не рекомендует.

В его большом офисе, расположенном на первом этаже Медицинского центра диаконис — Бет-Израэль, можно познакомиться с диковинным одеянием, которое Джордж называет «костюмом сострадания». Штуковина эта сшита из двух слоев материи; пространство между ними заполнено песком. Внешне «костюм сострадания» напоминает скафандр астронавта и весит около 15,5 кг. Надев его, становишься малоподвижным и неуклюжим и на собственном опыте познаешь, что чувствуют тучные люди каждую минуту «Теперь, — улыбается Блэкберн, — вы, должно быть, понимаете, почему наши толстяки, зная обо всех возможных осложнениях, готовы лечь под нож хирурга — лишь бы не влачить постылую ношу через всю жизнь». Не знаю, согласится ли Джордж с таким определением, но я бы назвала доктора Блэкберна проповедником обходного желудочного анастомоза.

«Видя молодого человека, тянущего, скажем, на 127 кг, этакого типичного игрока в американский футбол, я могу, словно через магический кристалл, запросто заглянуть в его будущее и обнаружить там диабет, резистентность к инсулину и массу других проблем. Как можно позволить людям прямым путем идти в львиную пасть ожирения? Нет, мне не думается, что хирургия сколько-нибудь жестока».

Блэкберн познакомил меня с Исааком Гринбергом, психологом, с которым проработал много лет. Сухопарый и долговязый, Гринберг похож на борзую, но лишен свойственного ей самодовольства. «Худые думают, будто их худоба — прямое следствие правильного образа жизни, — сказал мне он. — Ничего подобного. Хирургия доказала, что миф о психологической основе тучности — бабушкины сказки. После операции многие пациенты теряют навязчивое влечение к еде. Почему? Этого доподлинно никто не знает, но зато становится безусловно ясным: причина ожирения не в психологических особенностях, во всяком случае не только в них».

Гринберг долго и обстоятельно беседует со всеми кандидатами на хирургическое вмешательство, чтобы понять, готовы ли они к нему. Большинство его подопечных уже перепробовали все мыслимые способы похудания, известные им из книг и рассказов. «Программы Дженни Крейг ^[5] или „Вейт вотчез“ втягивают людей, как воронка, — говорит Гринберг. — Человек приходит на собрание, видит тех, кто сумел похудеть, и страстно хочет того же. Он записывается на программу и действительно сбрасывает определенное количество килограммов. Потом программа оканчивается, он начинает есть обычные продукты — и мигом восстанавливает прежний вес. Все возвращается на крути своя. Следует очередная запись на очередную программу. Таких „рецидивов“ случается великое множество, и они дают компаниям, организующим программу, возможность не выпасть из бизнеса».