Мастер и Маргарита - Михаил Булгаков Страница 77

Ровное гудение машины, летящей высоко над землей, убаюкивалоМаргариту, а лунный свет ее приятно согревал. Закрыв глаза, она отдала лицоветру и думала с какой-то грустью о покинутом ею неизвестном береге реки,которую, как она чувствовала, она никогда более не увидит. После всех волшебстви чудес сегодняшнего вечера она уже догадывалась, к кому именно в гости еевезут, но это не пугало ее. Надежда на то, что там ей удастся добитьсявозвращения своего счастья, сделала ее бесстрашной. Впрочем, долго мечтать вмашине об этом счастье ей не пришлось. Грач ли хорошо знал свое дело, машина либыла хороша, но только вскоре Маргарита, открыв глаза, увидела под собой нелесную тьму, а дрожащее озеро московских огней. Черная птица-шофер на лету отвинтилправое переднее колесо, а затем посадил машину на каком-то совершенно безлюдномкладбище в районе Драгомилова. Высадив ни о чем не спрашивающую Маргариту возлеодного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину, направив ее прямов овраг за кладбищем. В него она с грохотом обрушилась и в нем погибла. Грачпочтительно козырнул, сел на колесо верхом и улетел.

Тотчас из-за одного из памятников показался черный плащ.Клык сверкнул при луне, и Маргарита узнала Азазелло. Тот жестом пригласил Маргаритусесть на щетку, сам вскочил на длинную рапиру, оба взвились и никем незамеченные через несколько секунд высадились около дома N 302-бис на Садовойулице.

Когда, под мышкой неся щетку и рапиру, спутники проходилиподворотню, Маргарита заметила томящегося в ней человека в кепке и высокихсапогах, вероятно, кого-то поджидавшего. Как ни легки были шаги Азазелло иМаргариты, одинокий человек их услыхал и беспокойно дернулся, не понимая, ктоих производит.

Второго, до удивительности похожего на первого, человекавстретили у шестого подъезда. И опять повторилась та же история. Шаги...Человек беспокойно оглянулся и нахмурился. Когда же дверь открылась изакрылась, кинулся вслед за невидимыми входящими, заглянул в подъезд, ноничего, конечно, не увидел.

Третий, точная копия второго, а стало быть, и первого,дежурил на площадке третьего этажа. Он курил крепкие папиросы, и Маргаритараскашлялась, проходя мимо него. Курящий, как будто его кольнули, вскочил соскамейки, на которой сидел, начал беспокойно оглядываться, подошел к перилам,глянул вниз. Маргарита со своим провожатым в это время уже была у дверейквартиры N 50. Звонить не стали, Азазелло бесшумно открыл дверь своим ключом.

Первое, что поразило Маргариту, это та тьма, в которую онипопали. Ничего не было видно, как в подземелье, и Маргарита невольно уцепиласьза плащ Азазелло, опасаясь споткнуться. Но тут вдалеке и вверху замигал огонеккакой-то лампадки и начал приближаться. Азазелло на ходу вынул из-под мышкиМаргариты щетку, и та исчезла без всякого стука в темноте. Тут сталиподниматься по каким-то широким ступеням, и Маргарите стало казаться, что имконца не будет. Ее поражало, как в передней обыкновенной московской квартирыможет поместиться эта необыкновенная невидимая, но хорошо ощущаемая бесконечнаялестница. Но тут подъем кончился, и Маргарита поняла, что стоит на площадке.Огонек приблизился вплотную, и Маргарита увидела освещенное лицо мужчины,длинного и черного, держащего в руке эту самую лампадку. Те, кто имел уженесчастие в эти дни попасться на его дороге, даже при слабом свете язычка влампадке, конечно, тотчас же узнали бы его. Это был Коровьев, он же Фагот.

Правда, внешность Коровьева весьма изменилась. Мигающийогонек отражался не в треснувшем пенсне, которое давно пора было бы выброситьна помойку, а в монокле, правда, тоже треснувшем. Усишки на наглом лице былиподвиты и напомажены, а чернота Коровьева объяснялась очень просто – он был вофрачном наряде. Белела только его грудь.

Маг, регент, чародей, переводчик или черт его знает кто насамом деле – словом, Коровьев – раскланялся и, широко проведя лампадой повоздуху, пригласил Маргариту следовать за ним. Азазелло исчез.

«Удивительно странный вечер, – думала Маргарита, – я всегоожидала, но только не этого! Электричество, что ли, у них потухло? Но самоепоразительное – размеры этого помещения. Каким образом все это может втиснутьсяв московскую квартиру? Просто-напросто никак не может».

Как ни мало давала свету Коровьевская лампадка, Маргаритапоняла, что она находится в совершенно необъятном зале, да еще с колоннадой,темной и по первому впечатлению бесконечной. Возле какого-то диванчика Коровьевостановился, поставил свою лампадку на какую-то тумбу, жестом предложилМаргарите сесть, а сам поместился подле в живописной позе – облокотившись натумбу.

– Разрешите мне представиться вам, – заскрипел Коровьев, –Коровьев. Вас удивляет, что нет света? Экономия, как вы, конечно, подумали?Ни-ни-ни. Пусть первый попавшийся палач, хотя бы один из тех, которые сегодня,немного позже, будут иметь честь приложиться к вашему колену, на этой же тумбеоттяпает мне голову, если это так. Просто мессир не любит электрического света,и мы дадим его в самый последний момент. И тогда, поверьте, недостатка в нем небудет. Даже, пожалуй, хорошо было бы, если б его было поменьше.

Коровьев понравился Маргарите, и трескучая его болтовняподействовала на нее успокоительно.

– Нет, – ответила Маргарита, – более всего меня поражает,где все это помещается. – Она повела рукой, подчеркивая при этом необъятностьзала.

Коровьев сладко ухмыльнулся, отчего тени шевельнулись вскладках у его носа.