Мой друг, покойник - Жан Рэй Страница 35

Запах плавал в воздухе. Это был не аромат и не вонь; это была смесь того и другого.

И тут старый игрок заметил, что обычно закрытая дверь в коридор, ведущий к раздевалкам, приоткрыта. Он тут же отклонил предположение, что запах доносился из мужской раздевалки, где всегда стояла тяжелая вонь табака, резины и кожи — он буквально скапливался у пола, как углекислый газ в гротах Капри.

— А что у леди, — начал он философствовать. — Их раздевалка должна быть столь же пуста, как и поле, и меня не смогут обвинить в нескромности, хотя в моем возрасте… А вообще, кто знает…

Однако он колебался. Что-то раздражало его в этом запахе.

— Думаю, он мне напоминает… — пробормотал он. — Но что именно?

Он снова сел, принялся размышлять, по лицу его пробежала тень.

— Странный механизм у памяти, — ворчал он.

Он обернулся к стойке и стал тщательно изучать бутылки. «Хольшэм, почтивший своим присутствием либо рай, либо ад, однажды изобрел коктейль под названием „Любовь и Гольф“. Почему он так назвал его? Ведь в нем не было ни грана сентиментальности. Однако напиток получился неплохим. Странно, что именно сегодня я вспомнил его состав — виски… мадера… Гран-Марнье… Интересно, буду ли я чувствовать этот проклятый запах после такого огненного напитка?»

Он опустошил стакан, но запах не проходил.

— К счастью, напиток придал мне мужества, ибо оно необходимо, чтобы… отправиться на разведку в женскую раздевалку!

Но он никак не мог решиться. На висках его выступил пот, и ему показалось, что сотрясавшая его дрожь происходила от подспудного и странного ужаса.

Он схватил бутылку крепкой канадской хлебной водки, обдиравшей небо и обжигавшей внутренности, и поставил ее перед собой. Двойная порция показалась ему безвкусной.

— Да, теперь я вспоминаю и знаю о чем… Хм… еще стаканчик, чтобы втянуться в процесс…

Прошли минуточка, полвека, быть может, больше… Джуди, прекрасная Юдифь Кларендон только что была представлена в Клубе. Ей было двадцать лет, она приехала из Индии, где ее отец занимал важный пост в свите вице-короля.

Говорили, что она несравненная гольфистка… А она была мазилой. Но как она была прекрасна!

Леди Рэншо, жена президента, однажды спросила ее, какими духами она пользовалась.

— Это не духи, — ответила Юдифь, — а запах редкого животного, розового питона, который передается тому, кто его содержит.

— Питон? — переспросила леди Рэншо, ибо была невеждой.

— Змея, которая водится в болотах Гоа. Она живет у меня. Красивое, доброе и верное животное, ничем не хуже пуделя.

— Запах змеи! — леди Рэншо зло усмехнулась. — Как-нибудь обойдусь…

— Кроме того, змея должна быть самкой, — продолжила мисс Кларендон, — а они встречаются еще реже самцов, которых убивают после любви.

Я молча выслушал этот короткий разговор. Но, несмотря на его скоротечность, успел влюбиться в Джуди… в мисс Юдифь Кларендон.

Старейший член налил себе бурбона; рука его дрожала, а пот стекал струйками по щекам.

— Неделю спустя я попросил ее руки.

Она расхохоталась мне прямо в лицо и сказала, что уже сделала свой выбор среди гольфистов и остановилась на Пиффи.

Пиффи! Жалкий красавчик, игравший в гольф из снобизма и орудовавший драйвером, как зонтиком!

Целый месяц я не появлялся на поле. Однако влечение было слишком сильным. Я вернулся, чтобы погонять мячик.

Направился к клуб-хаузу, где надеялся найти тренера, но вдруг меня окружил странный запах. Тренера не было, но была Джуди; она выглядела очень веселой.

— Злюка, — сказала она мне со смехом, — я вас не видела целую вечность. И собиралась посылать вам письмо, чтобы сообщить дату бракосочетания с Пиффи!

Вечерело. Последние игроки покидали поле, а кэдди сдавали клюшки старшему кэдди.

— Прогуляемся? — предложил я.

Мы обогнули высокие холмики и уселись рядом с огромным препятствием, глубоким илистым прудом. Позже его засыпали.

По небу лениво бежали низкие облака; вдали прогремел гром; над пустынным полем опустилась почти ночная тьма.

Я предложил Джуди уйти, но она отказалась.

— Сади принимает ванну, я должна дождаться ее.

— Сади?

— Мой чудесный розовый питон… Кстати, вот и он.

Около берега из воды высунулась отвратительная плоская голова.

— Иди ко мне, красавица! — крикнула Джуди.

Змея наполовину выползла из воды, посмотрела на нас ужасным взглядом, но не пожелала идти на зов.

— Из-за грозы, — заявила мисс Кларендон.

И в то же мгновение рептилия вылетела из воды, словно чудовищная стрела, обвилась вокруг талии Джуди и увлекла ее в пруд. Я решительно бросился в воду, но завяз в иле и водяных растениях.

Ни Джуди, ни змея так и не выплыли на поверхность.

— Боже, эта водка — настоящая гадость… И бутылка вроде бочонка? И что это я перед ней исповедуюсь… А запах так и не уходит…

Так вот! Я ничего не сказал. Я слишком боялся, что в мой рассказ никто не поверит, ведь все знали, что я безумно ревновал ее к этому глупцу Пиффи.

Тело мисс Кларендон нашли, но не нашли питона, и коронер решил, что смерть наступила от несчастного случая.

Старейший член рывком вскочил с места и бросился к раздевалке с криком:

— Хватит разговоров… На запах!.. На запах!

На столе осталась пустая бутылка.

* * *

— Он воспользовался тем, что остался один, чтобы напиться, хотя это было ему строжайше запрещено, — заявил доктор Глуми, возвращаясь с похорон старейшего члена. — Но зачем ему понадобилось умирать в женской раздевалке, ведь истинный джентльмен и ногой туда не вступит?

— Кстати о раздевалке, — сказал президент. — Мы воспользовались этим, чтобы провести генеральную уборку.

И знаете, что нашли? Мумифицированное тело какого-то розового питона, который сдох там десятки лет назад!

— Меня это не удивляет, — усмехнулся доктор. — Если хорошенько поискать в любой клубной раздевалке, там отыщется немало экспонатов для археологического музея!

— Это — добрая традиция, — кивнул президент. — А вы знаете, на что мы наткнулись в деле нашего бедняги старейшего члена? На письмо полувековой давности, написанное неким Пиффи, который обвинял нашего друга в убийстве некой Юдифь Кларендон.

— Это лишний раз доказывает, что сумасшедших полно повсюду, — философски промолвил доктор. — Они есть в министерствах, на университетских кафедрах. Почему бы им не быть на полях для гольфа?