Бумажный театр - Милорад Павич Страница 35

Я еще не закончил читать и писать эсэмэску Брумунде, как подошел официант и сообщил, что может подать обед. Из этого я сделал вывод, что встал сегодня очень поздно.

— Что на обед? — спросил я.

— Заливная щука.

— Это что такое?

— Вареную щуку заливают бульоном с икрой, получается холодец из рыбы.

— Как это делается?

— Очень просто: переворачиваешь стол, привязываешь к ножкам салфетку, подставляешь блюдо со щукой, процеживаешь бульон через салфетку, он заливает рыбу… Подаем холодной.

Обедая, я вспомнил, что такую щуку готовит и Брумунда. Однажды у нее дома я даже ел ее, а что ел, и не знал. И тут у меня вилка выпала из руки. Ведь кошка у Брумунды белая! Весь мех, до единой шерстинки. Так, значит, ночью мне снилась белая кошка! Надо же, оказывается, три четверти задачи выполнено без всякого труда, ведь мне не только приснились черная собака и белая кошка, но и кража состоялась. Все это происходило практически без моего участия, за исключением некоторых приятных деталей. Теперь только оставалось, чтобы мне приснился петух. Как — я не знал. Но увидеть во сне петуха оказалось нелегко.

После долгих и напрасных скитаний от фьорда к фьорду, после бессмысленного чтения надоевшей мне книги я попал в самый северный фьорд, в городе Стейнхьере. Если не ошибаюсь. Парома я больше не покидал. Мы ужинали в судовом ресторане — ели грибы с куриным мясом, или что-то вроде того. Рядом со мной сидела дама неопределенного возраста. Глаза у нее были по обе стороны носа, а рот над подбородком.

— Приятно поесть курицы после стольких дней рыбы, — произнес я только для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Это не курица, — ответила она. — Это петух в белом вине. Кстати, прекрасно приготовленный, — добавила дама и приложилась к фляжке, которая лежала в ее сумочке.

В тот вечер я слишком много съел и слишком много выпил. И чувствовал себя ужасно. Ворочался на койке, ел яблоки, выпил аспирин, чтобы вызвать рвоту и протрезветь, но ничего не помогало. На рассвете я наконец заснул и мне приснилось, что жареная птица, которую мы съели, взлетела с серебряного блюда и пытается выклевать мне глаза.

Проснулся я весь в поту, и тут меня осенило: так я же наконец-то увидел во сне петуха! Пусть жареного, пусть съеденного, но ведь петуха! Причем в вине! Я прокукарекал от восторга и немедленно развернулся в сторону дома. Напрасно книга предсказывала встречу с Олдарсфьюром и его озером. Напрасно мобильный предоставлял возможность написать Брумунде эсэмэску с признанием в любви. Ничто больше не мешало мне принять решение, хочу я жениться на Брумунде или нет. Решение я принял дома, в Осло.

Я решил не жениться на Брумунде. Причина была простой, но веской. Оказалось, что Брумунда уже замужем. Пока я скитался по фьордам, она вышла за моего друга Дала.