Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями - Марк Туллий Цицерон Страница 12
Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями - Марк Туллий Цицерон читать онлайн бесплатно
Водосток – одно из прав защиты собственности, защита своего участка от воды, стекающей с крыши или высокого места на соседнем участке во время дождя. Цицерон приводит это как пример ничтожной гражданской тяжбы.
Это погрешность в отношении слога, а иные погрешают против личности – или своей, или судей, или противников, и не только сутью дела, но и словами: правда, без сути дела бессильны и слова, но все же одна и та же мысль может быть принята или отвергнута, будучи выражена теми или иными словами. Во всяком деле надо следить за мерою: ведь не только всему есть своя мера, но избыток всегда неприятнее недостатка. Апеллес говорил, что здесь и ошибаются те художники, которые не чувствуют, что достаточно и что нет.
Апеллес (ок. 370–306 до н. э.) – придворный живописец Александра Македонского. Выражение «апеллесова черта» означает умение вовремя подвести черту под картиной, вовремя закончив, не переусердствовав: слишком длительные «доделки» в ущерб талантливой импровизации не идут картине на пользу.
<…> Ведь «уместно» и «должно» – два разных понятия, и основания их различны. «Должно» означает обязанность безотносительную, которой нужно следовать всегда и во всем; «уместно» означает как бы соответствие и сообразность с обстоятельствами и лицами. Это относится как к поступкам, так и особенно к словам, а также к выражению лица, движениям и поступи; все противоположное будет неуместным.
Должно (oportet) – безличное обозначение необходимости, «так надо», «никак иначе нельзя», в том числе моральной необходимости, в отличие от «уместности», имеющей в виду сложную систему взаимных обязательств.
Поэт бежит неуместного как величайшего недостатка – ведь наделить честною речью бесчестного, мудрой – глупого уже есть ошибка. Знаменитый живописец догадался, что если при жертвоприношении Ифигении Калхант печален, Улисс еще печальней, а Менелай в глубокой скорби, то голову Агамемнона следует окутать покрывалом, ибо кисть не в силах выразить это величайшее горе. Даже комедиант заботится о том, что уместно, – что же, по нашему мнению, должен делать оратор? Если уместность настолько важна, то с какою тщательностью будет он следить за своими действиями в каждом деле и даже в каждой части каждого дела!
Знаменитый живописец – Тиманф Сикионский, его картина «Жертвоприношение Ифигении» (ок. 400 г. до н. э.) сохранилась в виде плохой копии на помпейской фреске.
Во всяком случае, очевидно, что не только разделы речи, но и целые судебные дела в разных случаях требуют речи разного рода. Следовательно, мы должны теперь отыскать признак и сущность каждого рода. Великое это дело и трудное, как не раз уже говорилось; но надо было об этом думать, когда мы начинали, а теперь остается только распустить паруса, куда бы нас ни уносило.
Признак (nota) и сущность (formula) – описание процесса познания вещи по родам, когда сначала берется отличительный признак, хотя и не обязательный для сущности (скажем, признак вороны – быть черной, хотя есть вороны-альбиносы, той же сущности), а затем уже сформулировать сущность, дать ее «идею», или «логос», если употреблять слова греческой философии (ворона летает, каркает и любит воровать блестящее). Цицерон говорит, что выделить родовые признаки красноречия трудно, потому что для этого нужно провести границы между разными родами, а есть слишком много не чистых форм речи, как бы мы сказали, а гибридных или с примесями других родов. «Распустить паруса» – выражение, примерно соответствующее нашему «предпринять рискованный эксперимент».
Прежде всего должны мы изобразить того оратора, за кем одним признают иные имя аттического. Он скромен, невысокого полета, подражает повседневной речи и отличается от человека неречистого больше по существу, чем по виду. Поэтому слушатели, как бы ни были сами бездарны, все же полагают, что и они могли бы так говорить.
Бездарны – в оригинале infantes, не способные говорить самостоятельно, не умеющие произносить речи; часто это слово обозначает детей до того, как они научатся говорить.
Действительно, точность этой речи со стороны кажется легкой для подражания, но на пробу оказывается на редкость трудна. В ней нет избытка крови, но должно быть достаточно соку, чтобы отсутствие великих сил возмещалось, так сказать, добрым здоровьем.
Прежде всего освободим нашего оратора как бы от оков ритма. Ты ведь знаешь, что оратор должен известным образом соблюдать некоторый ритм, о чем у нас будет речь дальше; но это относится к другим стилям, а в этом должно быть полностью отвергнуто. Но, будучи вольным, он не должен быть распущенным, чтобы получалось впечатление свободного движения, а не разнузданного блуждания. Далее, он не будет, так сказать, подгонять слова к словам: ведь так называемое зияние, то есть стечение гласных, также обладает своеобразной мягкостью и указывает на приятную небрежность человека, который о деле заботится больше, чем о словах.
Небрежность (neglegentia) – важное требование Цицерона: речь не должна быть во всем правильной, чтобы не казаться заученной. Чтобы она выглядела как искренний экспромт, в ней должны быть какие-то погрешности, такие как зияния (скопление гласных: «и о Иване», «пою у окна»), которых пособия по ораторскому искусству велели избегать. Эта эстетика небрежности потом вошла и в быт: вспомним аристократическую небрежность, легкую рассеянность и беспечность, представляющую собой перенос риторического идеала на обычаи придворного поведения. В следующем абзаце и дается идеал «безыскусной искусности» (neglegentia… diligens) как идеал незаметной привлекательности, важный и в наши дни. Иногда этот идеал оспаривается показным поведением денди или хипстера, но небрежность и доброжелательность остаются и при показном поведении.
Однако, располагая этими двумя вольностями – в течении и сопряжении слов, – тем более надо следить за остальными. Даже сжатую и измельченную речь следует заботливо обрабатывать, ибо даже беззаботность требует заботы. Как говорят, что некоторых женщин делает привлекательными самое отсутствие украшений, так и точная речь приятна даже в своей безыскусственности: и в том и в другом случае что-то придает им красоту, но красоту незаметную. Можно убрать всякое приметное украшение, вроде жемчугов, распустить даже завивку и подавно отказаться от всех белил и румян – однако изящество и опрятность останутся.
Речь такого оратора будет чистой и латинской, говорить он будет ясно и понятно, за уместностью выражений будет зорко следить. У него не будет одного лишь достоинства речи – того, которое Феофраст перечисляет четвертым: пышности сладостной и обильной.
Пышность (ornatus) – широкое использование фигур, художественное, метафорическое выражение мысли, примерно можно отождествить с нашим понятием «художественность», «художественная проза». Цицерон считает, что нужно уметь дополнять художественность точностью безыскусности.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments