Открытие природы - Андреа Вульф Страница 99

Потом, к изумлению Гукера, Гумбольдт показал ему гранки первого тома «Космоса». Гукер не поверил своим глазам. Вместе со всем научным миром своего времени он уже «махнул на “Космос” рукой» потому, что на подготовку только первого тома у Гумбольдта ушло более десятилетия ^{1514}. Зная, что эта новость вдохновит и Дарвина, Гукер незамедлительно уведомил о ней друга.

Через два месяца, в конце апреля 1845 г., в Германии был издан наконец первый том ^{1515}. Ожидание оказалось ненапрасным. «Космос» тут же стал бестселлером: за первые два месяца разошлось более 20 000 экземпляров немецкого издания. Не прошло и нескольких недель, как издатель запустил новый тираж. В последующие годы выходили переводы (Гумбольдт назвал их «ненемецкими детьми “Космоса”» ^{1516}) на английский, голландский, итальянский, французский, датский, польский, шведский, испанский, русский и венгерский языки.

«Космос» сильно отличался от всех прежних книг о природе. Гумбольдт отправлял своих читателей в путешествие из межзвездного пространства на Землю, с поверхности нашей планеты в ее недра. Он писал о кометах, о Млечном Пути и о Солнечной системе, о земном магнетизме, вулканах, вечных снегах в горах. Он описывал миграцию человеческих рас, растений и животных, микроскопические организмы в стоячей воде и на влажной поверхности камней. Вразрез утверждениям, будто природа лишается своего волшебства по мере проникновения человека в ее заветные тайны, Гумбольдт провозглашал прямо противоположное. Разве можно утверждать такое, вопрошал он, в мире, где разноцветные лучи зари «сливаются в трепещущее море пламени», создавая таинственную картину «неописуемого великолепия»? ^{1517} Знание, учил он, «никогда не убьет созидательную силу воображения» – вместо этого оно сулит воодушевление, изумление и восторг ^{1518}.

Важнее всего в «Космосе» было пространное, на сотню страниц, вступление. В нем Гумбольдт излагал свое видение мира, пульсирующего жизнью. «Все является частями этой непрекращающейся деятельности животворных сил», – писал он ^{1519}. Природа для него – «живое целое» ^{1520}, в котором организмы сплетены в «подобную сети замысловатую ткань» ^{1521}.

Книга состоит из трех частей, в которых описываются небеса, Земля (геомагнетизм, океаны, землетрясения, метеорология и география), органическая жизнь (растения, животные, люди). «Космос» представлял собой исследование «всех творений» ^{1522}, сведение воедино большего количества тем, чем в любой прежней книге. Но получилось не просто собрание фактов и знаний, каким была знаменитая «Энциклопедия» Дидро, так как Гумбольдта больше всего занимали связи. Хорошим примером этой особенности служит раздел о климате. В отличие от остальных ученых, сосредоточивавшихся на метеорологических данных – температуре, погоде, – Гумбольдт первым понял климат как систему сложных взаимосвязей между атмосферой, океанами и сушей. Он писал в «Космосе» о «вечной взаимозависимости» между воздухом, ветрами, океанскими течениями, высотой над уровнем моря и плотностью растительного покрова ^{1523}.

Книга превосходила широтой охвата любую предшествовавшую ей публикацию. Поразительно, но Гумбольдт умудрился написать книгу о вселенной, в которой ни разу не упомянут Бог. Да, природа, по Гумбольдту, «оживлена одним дыханием – от полюса до полюса одна жизнь излита на горы, растения, зверей, поселена в грудь человека», но дыхание это проистекает из самой земли, которой не требуется никакое божественное посредничество ^{1524}. Тех, кто его знал, это ничуть не удивило, так как Гумбольдт никогда не был набожным человеком, как раз наоборот ^{1525}. На протяжении всей жизни он подчеркивал ужасные последствия религиозного фанатизма. Он критиковал как миссионеров в Южной Америке, так и прусскую церковь. Вместо Бога у Гумбольдта торжествует «чудесная сеть органической жизни» ^{1526}. (Церковь, шокированная богохульной, по ее мнению, книгой, после выхода в свет «Космоса» клеймила в своей газете Гумбольдта за то, что он «заключил пакт с дьяволом» ^{1527}.)

Читающая публика была взбудоражена. «Если бы республика литературы взялась менять свою конституцию, – писал один из рецензентов «Космоса», – и сама выбирать себе властелина, то интеллектуальный скипетр был бы вручен Александру фон Гумбольдту» ^{1528}. В истории книгоиздания популярность книги «эпохальна», как провозглашал немецкий издатель Гумбольдта ^{1529}. Никогда еще не бывало такого вала заказов, даже при публикации шедевра Гёте «Фауст».