Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов Страница 96

Нужно сказать, что сама природа создала из Крыма крепость с двумя выходами из нее — Чонгарским мостом и Перекопским перешейком. Первый представлял из себя узкое дефиле, по которому на расстоянии свыше 3-х километров проходит полотно железной дороги. Второе не что иное, как тоже дефиле, хотя и более широкое, местами достигающее 10 километров.

В течение многих месяцев пресса с подачи заинтересованных лиц внедряла людям мысль о неприступности Перекопа. Утверждалось, что для взятия Крыма нужно пройти тридцать верст природных укреплений, переплетенных к тому же колючей проволокой и начиненных минами. В действительности эти прославленные и разрекламированные укрепления, по мнению самих же компетентных специалистов белой армии, были не такими уж неприступными. Вскоре выяснилось, что многомесячные фортификационные работы, на которые были затрачены огромные средства, велись с преступной небрежностью при несомненном попустительстве командных верхов.

Постройкой укреплений и всей обороной руководил генерал Я.Д. Юзефович. Его сменил потом генерал Макеев, который был начальником работ по укреплениям Перекопского перешейка.

Еще в июле месяце Макеев в обширном рапорте на имя помощника Врангеля генерала П.Н. Шатилова докладывал, что чуть ли не все капитальные работы по укреплению Перекопа производятся в основном на бумаге, так как строительные материалы поступают «в аптекарских дозах». Свой рапорт он подкрепил соответствующими цифровыми данными. После Макеев написал еще несколько таких рапортов.

Осенью на рекогносцировку Перекопских позиций из ставки был послан генерального штаба полковник Золотарев, который свой доклад по поводу допущенных при оборудовании упущений и нарушений изложил еще в более сильных выражениях, но и этот документ тоже без последствий лег под сукно на столе генерала Шатилова.

Что касается артиллерии, то сильно преувеличенным оказалось и утверждение о том, что на Перекопе установлено 18 тяжелых батарей, которые должны были воспрепятствовать большевикам установить свою хоть одну батарею ближе чем на 14 верст. Тяжелые позиционные батареи почти не принимали участия в обороне, так как, помимо других дефектов, они не имели пристрелянных данных, наблюдательных пунктов и налаженной связи. Вся тяжесть боев выпала на долю легких полевых орудий, отступивших на перешейки вместе с войсками.

На позициях в свирепые холода войска находились под открытым небом. Землянок практически не было. Все постройки фермеров и колонистов, строения окрестных деревушек были уничтожены строителями перекопских укреплений то на дрова, то «по стратегическим соображениям». Выяснились и слабости природных укреплений. На Сивашском заливе, например, который на всех картах представлялся в виде моря, от Перекопа до Чувашского полуострова на самом деле простиралось болото, через которое знающие дорогу местные жители могли проводить советские войска, к тому же переправу им сильно облегчили внезапно наступившие морозы.

В определенной мере такого же мнения о надежности обороны войск Врангеля был и руководитель французской военной миссии генерал А. Бруссо, посетивший в период с 6-го по 11-е ноября Чонгарские укрепления. В секретном докладе на имя военного министра Франции он писал: «Имею честь доложить Вам о событиях, произошедших с момента направления мною последних рапортов и телеграмм.

Как я уже Вам излагал, генерал Врангель сообщил мне о своем намерении направиться на Перекоп, чтобы там вместе со мной изучить состояние укреплений и организацию обороны. Но поскольку дата его отъезда не уточнялась, 6-го ноября я согласился выехать на следующий день с Главным инспектором артиллерии генералом Ильяшевичем, которому было поручено изучить обстановку с точки зрения именно этого рода войск. Я решил уяснить обстановку, в которой будет сражаться армия генерала Врангеля, и установить контакт с войсками, затем возвратиться в Севастополь...

В действительности же мы выехали не 7-го, а 8-го числа в 11 часов, и поездка наша была настолько медленной, что мы прибыли в Джанкой только на следующий день в тот же час. Из этого опыта я убедился, что без присутствия Главнокомандующего ничего не делается и все дела принимают медленный и беззаботный ход в духе бывшей бюрократии.

Генерал Ильяшевич был намерен продолжать путь на Перекоп или скорее в Юшунь, в районе которого было расположено большинство артиллерийских батарей. Однако нам было заявлено, что потребуется, по крайней мере, шесть часов езды по железной дороге от Джанкоя до Юшуня, другими словами, вся вторая половина дня 9-го числа, и с другой стороны, автомобиль, который находился в моем распоряжении, был в таком плачевном состоянии, что я не рискнул проделать на нем путь в 200 км. Поэтому мы решили ограничиться на этот раз изучением артиллерийских батарей и войск, расположенных напротив Чонгара с этой стороны Сиваша, а вечером я должен вернуться в Джанкой и оттуда уехать в Севастополь.

Эта программа позволила мне посетить расположение казацкой дивизии в Таганаше и трех батарей, расположенных у железнодорожного моста через Сиваш. Это следующие батареи:

— два 10-дюймовых орудия к востоку от железной дороги;

— два полевых орудия старого образца на самом берегу Сиваша;

— орудия калибром 150 мм Канне, немного позади от предыдущих.

Эти батареи показались мне очень хорошо обустроенными, но мало соответствующими, за исключением полевых орудий, роли, которую войска должны были сыграть в предстоящих боях. Батарея 10-дюймовок располагала бетонированными укрытиями и насчитывала не менее 15 офицеров среди личного состава. Ее огонь был хорошо подготовлен и мог бы достойно вписаться во всю организацию артиллерийского огня, в которой оборона позиций с близкой дистанции осуществлялась бы полевыми орудиями. Но именно этих орудий и не хватало! Так же слабо была организована огневая поддержка пехоты. На берегу Сиваша, вблизи от каменной насыпи железной дороги, находилось примерно до роты личного состава; ближайшие воинские подразделения располагались в пяти верстах оттуда, в Таганаше. На сделанное мною замечание мне ответили, что недостаток оборудованных позиций вынудил отвести войска в места, где они могут получить укрытие от холода.

Следует согласиться, что температура оставалась очень низкой в начале ноября, что солдат был очень плохо одет, что не хватало дров в этом районе...

Рельеф местности, в остальном, облегчал оборону, несмотря на плохое расположение войск. С этой точки зрения, Крым сообщается с континентом только посредством плотины и железнодорожного моста (мост взорван). Конечно, через Сиваш имеются броды, однако берег представляет собой глинистую гору с вершинами высотой от 10 до 20 м(етров), абсолютно непреодолимую.

В дивизии, которую я видел в Таганаше, не царила уверенность в победе. Главнокомандующий сказал мне, что казаки не годились для этой позиционной войны и что их лучше отвести в тыл и реорганизовать в более серьезные подразделения. Личный состав дивизии имел столько же бойцов в тылу, сколько и на переднем крае.

Тем временем я пересек три линии обороны, оборудованные в тылу Сиваша; первые две из них представляли собой ничтожную сеть укреплений, третья линия была немного более серьезной, но все они были расположены в одну линию, без фланговых позиций, на склонах, обращенных к противнику, или на самом гребне холма, слишком близко одна от другой (от 500 до 800 м) и не имели никаких окопов в глубине.