Лексика русской разведки. История разведки в терминах - Михаил Алексеев Страница 96

Таким образом, в 1869–1900 гг. центральными органами военной разведки являлись Канцелярия Военно-ученого комитета и Азиатское делопроизводство Главного штаба Военного министерства ^[691].

Поражение в Крымской войне (1853–1856 гг.) выявило недостатки в организации управления флотом как в центре, так и в портах. Поэтому со второй половины 1850-х годов со всей остротой встал вопрос о реорганизации морского ведомства, его центрального аппарата. Однако проводимая реорганизация, затянувшаяся на много лет, снимая одни проблемы, порождала другие, которые являлись препятствием эффективной деятельности морского министерства.

26 мая 1869 г. был «высочайше утвержден Наказ по управлению морским ведомством», в котором содержались «подробнейшие правила о распределении дел и обязанностей между управлениями и должностными лицами морского ведомства, о порядке делопроизводства и, вообще, о внутреннем устройстве сих управлений», были также внесены некоторые корректировки в структуру Морского министерства ^[692].

Так, в составе Канцелярии, полномочия которой были существенно расширены, наряду с целым рядом отделений было создано Распорядительное отделение, в котором сосредоточивались:

«1) Дела политические, в отношении к морскому ведомству.

2) Дела по представительству морского ведомства.

3) Дела по преобразованию учебных заведений морского ведомства или изменению существующих о них постановлений.

4) Составление общего годового отчета по морскому ведомству.

5) Собрание и разработка сведений, касающихся [здесь и далее курсив автора]:

а) военно-морского значения судов нашего флота и

б) состояния морских сил других держав.

6) Составление предварительных соображений по программе плавания судов.

7) Дела по плаванию за границею эскадр и отдельных судов, не относящихся до строевой части.

8) Командирование лиц морского ведомства за границу по делам, не касающимся строевой части, и распоряжения о назначении командируемым денежного довольствия по заграничному положению.

9) Дела о наградах…

10) Доклады Адмиралтейств-совету о назначении пособий…

11) Иностранная корреспонденция по всем частям Канцелярии.

12) Все прочие дела, по роду своему, не принадлежащие к ведению других Отделений Канцелярии».

Перечень вопросов, подлежащих компетенции Распорядительного отделения Канцелярии Морского ведомства, ставит под сомнение возможность их эффективного и оперативного решения немногочисленными сотрудниками отделения. Тем не менее, Распорядительное отделение Канцелярии Морского министерства (каким оно окончательно сформировалось к 1869 г.) следует рассматривать как первый центральный орган Морского министерства по организации и руководству сбором разведывательной информации об иностранных флотах.

К этому моменту наши силы морской разведки уже существовали в зарубежных странах. К ним со второй половины 1850-х годов относились агенты Морского министерства (в последующем военно-морские агенты, морские агенты) при русских посольствах за рубежом, офицеры флота, направлявшиеся за границу для наблюдения за постройкой заказанных Россией кораблей и изучения опыта иностранных флотов, а также командиры кораблей в составе оперативных соединений (эскадр) на зарубежных морских театрах, кораблей в отдельном плавании в научных экспедициях и на переходах на удаленные морские театры, а также военных судов, постоянно находившихся на стоянке в каком-либо иностранном порту. Разведка также велась береговыми постами наблюдения (при крепостях, фортах, маяках и т. д.), специально выделяемыми для разведки кораблями (судами) из состава эскадр (отрядов) и кораблями (судами), выделяемыми для несения дозорной и охранной службы.

Так, управляющий Морским министерством адмирал Н.К. Краббе 16 марта 1873 г. писал только что назначенному военно-морским агентом в Италии и Австрии контр-адмиралу И.А. Шестакову: «Обязанности Ваши… будут заключаться в доставлении министерству возможно точных и подробных сведений о современном состоянии морских сил Австрии и Италии как в отношении их численности, так и боевых элементов единичных судов, о средствах военных портов этих государств и организации их морских управлений, так чтобы мы могли иметь все необходимые данные для верного суждения о силе их флотов… Ваша опытность лучше всяких инструкций за глаза укажет Вам, что… может иметь интерес и применение у нас» ^[693]. Единственное конкретное указание касалось предмета, связанного с техникой: «Обратите особое внимание на положение минного вопроса; по имеемым в министерстве сведениям, этим делом много занимаются в Австрии, и в Пола производились серьезные опыты над движущимися торпедами» ^[694].

В морском ведомстве все еще не считали необходимым разработку общей Инструкции для военно-морских агентов и ограничивались отдельными наказами морским офицерам, отправляемым в командировку за границу в качестве представителей Морского министерства. Подобная ситуация была связана еще и с тем, что в это время ход и исход вооруженной борьбы между государствами определялся в основном на суше, а военно-морскому флоту отводилась вспомогательная роль.

Что касается задач, стоявших перед военно-морскими агентами, то к их окончательной формулировке в рамках единой Инструкции приступили только в 1888 г., взяв за образец «Инструкцию военным агентам (или лицам их заменяющим)» 1880 года.

Принципиально новым стал следующий параграф: «§ 20. Одною из существенных обязанностей агента должно быть заблаговременное приискание надежных лиц, через посредство коих можно было бы поддерживать связи со страною в случае разрыва, и получать верные сведения даже тогда, когда официальное наше представительство ее оставит» ^[695].

Процесс формирования института военно-морских агентов растянулся на многие десятилетия, и первый такой агент капитан 1 ранга Д. Ф. Мертваго был назначен в Северо-Американские Соединенные Штаты только 21 декабря 1892 года.

Военные суда, постоянно находившиеся на стоянке в каком-либо иностранном порту, назывались стационерами. В соответствии с Тяньцзинским договором 1858 г. для российских кораблей открывался целый ряд китайских портов. Одновременно Россия получила право назначать своих консулов в открытые для нее китайские порты, а для поддержания их власти и порядка «посылать военные суда» (ст. 5) ^[696]. Таким образом, перед экипажами стационеров открывалась возможность разведывательной деятельности. Эта возможность в ряде случаев использовалась довольно успешно. «Гонконгские газеты начали наполняться статьями о предстоящем разрыве России с Китаем. Это обстоятельство заставило меня посетить торговый центр Китая — Кантон, изучить фарватер и ознакомиться с вооружением батарей, — писал в своем отчете один из командиров стационера. — Батарея эта двухъярусная в 16 чугунных орудий 24 фунтового калибра, обстреливает вход во внутренний рейд; другая батарея около сухопутных казарм в 20 чугунных орудий 30-ти фунтового калибра. У этой батареи есть придаток в 2 орудия Армстронга рядом с сухопутными казармами, вмещающими один батальон, расположен военный госпиталь на 70–110 человек» ^[697]. Однако сбор разведывательных сведений экипажами стационеров в большинстве случаев являлся исключением и зависел от частной инициативы командира судна.