Сто голосов - Скотт Макконнелл Страница 88

Эрл и Делла Лайвли были знакомыми Айн Рэнд; Анна Лайвли, дочь Эрла и Деллы, поет в кабаре и является крестницей мисс Рэнд. Эрл Лайвли был журналистом-обозревателем во времена знакомства с мисс Рэнд.

Дата интервью: 9 августа и 15 октября 1999 года.

Скотт Макконнелл: Как вы познакомились с мисс Рэнд?

Эрл Лайвли: В начале 1960-х годов я работал радиокомментатором и газетным обозревателем, а также представителем Лекций Натаниэля Брандена в Далласе. Мы с Деллой прослушали все лекции, когда их читал Бранден, a иногда Леонард Пейкофф. Я достаточно хорошо познакомился с Натаниэлем Бранденом, потому что он пару раз приезжал в Даллас на начальные лекции. Я познакомился с мисс Рэнд, когда она выпускала журнал Объективист, и люди начали говорить: «Мисс Рэнд, мы хотим увидеть то, что вы говорите о текущих делах». Однако она была слишком занята для того, чтобы свести воедино свою философию и записать ее в разумном виде на бумаге.

Бранден сказал, что они подумывают нанять автора, чтобы он писал статьи для Объективиста. В конечном итоге они отказались от этой идеи, однако он предложил, чтобы я прислал ей кое-какие из моих статей. Одна из них ей понравилась, и она процитировала ее в октябрьском номере Бюллетеня объективиста за 1965 год, и тогда я начал переписываться с нею. Потом в 1966 году пару летних месяцев я провел в столичном округе Вашингтон, откуда мы съездили в Нью-Йорк, и общие знакомые познакомили нас.

Мы договорились отужинать с мисс Рэнд и мистером O’Коннором на квартире приятеля 26 августа 1966 года. Так что мы поехали в Нью-Йорк, хотя моя жена была на сносях и родила нашу дочь Анну через две недели после визита. Потом мы говорили. Говорили, и говорили, и говорили. В три часа утра я отвез О’Конноров к ним домой.

О чем же вы говорили?

О многом. Обсуждали мою статью, которую она процитировала. В самом начале разговора она сказала мне: «Порадуйтесь, цитата из вашей статьи, которую я поместила в новостной листок, будет присутствовать в моей новой книге Капитализм. Незнакомый идеал». Я ответил: «Очень приятно. Мисс Рэнд, хотите, я расскажу вам, каким образом мне удалось заранее понять, какой из присланных мною статей вы решите воспользоваться?»

Эта была та статья, которую я опубликовал в своей колонке «Живой комментарий», 28 апреля 1965 года: «Опасаясь стоять в одиночестве, даже на коленях, [Джордж] Ромни говорит всем нам, что мы не знаем определение капитализма, не понимаем основ собственной экономики и что нам же будет лучше, если мы перестанем защищать такую непопулярную концепцию, как капитализм. Он хотел известить мир о том, что мы перешли к более высокому понятию: консьюмеризму или потребительству. Фраза „Опасаясь стоять в одиночестве, даже на коленях“ показалась мне похожей на строчку, которую могла бы написать сама Айн Рэнд. Сказав это ей, я добавил: „Я понял, что она понравится вам“. И она с восхищением посмотрела на меня и сказала: „Действительно, такую строчку я бы с удовольствием написала“. Я ответил: „Но, мисс Рэнд, тогда вы побили меня, потому что в своей статье написали: `Мистер Лайвли восхитительно точен в своем описании выбранной позы, изображающей Ромни стоящим на коленях`, a потом самым блестящим образом обыграли ее, так что можно считать, что вы побили мои слова козырем“. Она ответила: „Нет, мой дорогой, козырь был в ваших руках, я просто последовала за вами“. Она была настолько любезна, что это потрясает».

Что еще вы обсуждали с мисс Рэнд в тот вечер?

У нас имелись некоторые вопросы в отношении объективизма, a сама мисс Рэнд очень интересовалась Деллой и расспрашивала ее. Она не хотела, чтобы Делла оставалась вне общей беседы, и с видимым интересом расспрашивала мою жену о ее воззрениях. Все выглядело совсем не так, будто она преследовала какую-то цель. Дэвид Доусон (на чьей квартире происходила встреча) тогда занимался пропагандой против призыва и начал было расспрашивать ее. Однако она сказала: «Подожди, Дэвид, мы с тобой можем поговорить в любое время. Я здесь для того, чтобы обсудить воззрения мистера Лайвли», — и не стала разговаривать с ним. Мы беседовали с ней, в частности, о моих статьях, которые я писал для журнала Американ опинион [издание Общества Джона Бёрча] — по военной стратегии, политической экономии… я посылал ей уже написанную статью, и еще я показал ей первую страницу, там, где находилось содержание и заметки редактора, a также статья некоей Меррилл Рут, опубликовавшей в Нэшнл ревью статью о мисс Рэнд после выхода в свет Атланта. Профессор Рут была очарована произведением Айн Рэнд и постоянно защищала ее от прочих религиозных консерваторов тем, что на самом деле мисс Рэнд не является атеистом.

Прокомментировав мою статью, редактор добавил следующее: «Профессор Меррилл Рут потрясет наравне друзей и врагов Айн Рэнд тем…», дальше шли какие-то подобные словеса, доказав, что на самом деле она является религиозным человеком. Худшего оскорбления придумать было невозможно. Я обвел эту фразу красным карандашом. И поставил после нее жирный знак восклицания, подумав про себя: «Какая нелепость!» Посему ближе к концу нашего разговора она показала мне на это место, и я сказал: «Честно говоря, нас печатают далеко не повсюду. И я печатаюсь в Американ опинион, в частности, и по этой причине». Она ответила: «Ну конечно, вы совершенно правы. Но печататься рядом с такими людьми, водить компанию с теми, кто способен написать такое… ^[210]», и я ответил: «Я поставил восклицательный знак, чтобы выделить эту нелепость», после чего она сказала: «Надеюсь, что мои друзья будут защищать меня». На что я сказал: «Вы правы, должно быть, мне следовало известить редакцию о том, что я не согласен с этим пунктом». Тогда она подмигнула мне, чуть пожала руку. И сказала: «Ладно, все в порядке, вы все равно нравитесь мне».

Расскажите мне, какое впечатление произвела на вас Айн Рэнд в тот вечер.

Ну конечно же, в первую очередь глаза; главными в ней были глаза. Взгляд их был таким внимательным и глубоким, и держалась она настолько обходительно, и хотя мы обсуждали очень серьезные темы, однако я ощущал исходившую от нее теплоту, она говорила, не снисходя до тебя. Чужое мнение было всегда интересно ей. Еще она сказала мне: «Знаете, хотя многие, кто пишет с объективистской точки зрения, стараются подражать моей манере, но вы излагаете объективистские представления собственными словами, не пользуясь моей терминологией и так далее. Вы анализируете в такой же самой манере».

После того как мы поздно вернулись домой после общения с ними в первую ночь, на следующий день мы с Деллой отправились кататься на пароходе вокруг острова Манхэттен. Когда мы вернулись в отель, наши друзья ожидали нас, поскольку мисс Рэнд уже пыталась найти меня. Они передали нам ее не зарегистрированный в справочнике номер и сказали, что она хочет, чтобы я позвонил ей. Я позвонил, и вот вам еще одна характеристика Айн Рэнд: она сказала, что думала о том, как проходит мое профессиональное становление — знаете, как работает профессиональный рынок — ты делаешь себе имя, пишешь книгу, умную или глупую, становишься знаменитым, a потом люди просят тебя написать обозрение. И они не примут его только на основании того, что у тебя есть что сказать. Она спросила меня, не буду ли я возражать, если она обратится в L. A. Times Syndicate и попробует уговорить их предоставить мне рубрику. Издававшее ее издательство в то время принадлежало компании, владевшей L. A. Times Syndicate — у нее были там связи. Она попросила моего разрешения, не проявив никакой бесцеремонности, и я сказал: «Ну, конечно».