Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ирина Чикалова Страница 85

Все горело под торжественные звуки увертюры Чайковского “1812 год”. Мы были поражены и молчали в недоумении. Но немецкая толпа аплодировала, кричала, вопила от восторга, и неистовству ее не было предела, когда музыка сразу при падении последней стены над пеплом наших дворцов и церквей под грохот фейерверка загремела немецкий национальный гимн» ^[132]. Чтобы наступило протрезвление, понадобились годы кровавой бойни Первой мировой войны.

Экспансия на Ближнем Востоке

В рассматриваемое время Турция, несмотря на потерю европейских территорий, все еще оставалась важным фактором в балканских делах, и, кроме того, сохраняла контроль над Ближним Востоком. Поэтому Германия считала необходимым включить Турцию в фарватер своей политики, что обеспечило бы решение ряда военно-политических задач в этом регионе. Среди них важнейшими являлись: сковать на Кавказе русские силы и удерживать балканские государства от совместного с Россией выступления, создать плацдарм для дальнейшего продвижения в восточном направлении.

Зависимость Турции от Германской империи складывалась постепенно, на протяжении многих лет. В ее установлении значительную роль сыграли германские военные миссии, приглашенные султаном Абдул Хамидом II для реорганизации армии. Деятельность первой из них началась в 1882 г. В 1886 г. ее возглавил майор, впоследствии генерал, крупный военный теоретик Кольмар фон дер Гольц. Задачей немецкого эмиссара в первые 13 лет, а затем и в период вторичного, в 1908–1912 гг., пребывания в Стамбуле была реорганизация турецкой армии по германскому образцу. К. Гольц не вполне, как показало поражение Турции в первой Балканской войне, преуспел в этом, но под его воздействием в офицерском корпусе усилилась прогерманская ориентация.

Провал миссии Гольца привел к замене его в 1913 г. генерал-лейтенантом Лиманом фон Сандерсом. Он перешел на турецкую службу и должен был организовать деятельность генерального штаба, обеспечить подготовку офицерских кадров, обучение и инспектирование войск. Это означало, что Германия не утратила влияние на турецкую армию.

Вслед за военно-политическим шло и экономическое проникновение германского империализма на Ближний Восток. Во многом благодаря содействию военных миссий концерны Круппа и Маузера уже к началу 90-х гг. XIX в. прибрали к рукам оснащение турецкой армии вооружением. В начале XX в. немецкий капитал занимал господствующее положение на железнодорожном транспорте Турции: на его долю приходилось 2200 км пути, тогда как остальным странам принадлежало около 1700 км. В целом капиталовложения германских монополий в турецкую экономику не уступали тем, что были сделаны ими в России.

Наиболее грандиозным предприятием, обещавшим Германии неисчислимые выгоды, стал проект Багдадской железной дороги. «Дорога трех Б» (Берлин – Босфор – Багдад) в случае ее прокладки стала бы кратчайшим путем сообщения между Европой и Индией, гарантом влияния ее владельца на всем Ближнем Востоке. Поэтому Вильгельм II в 1898 г. во время посещения Стамбула лично участвовал в переговорах с Абдул Хамидом II о строительстве дороги. Со своей стороны, султан был заинтересован в осуществлении этого проекта, чтобы укрепить собственный контроль над районом Месопотамии, а также нейтрализовать сепаратизм арабских племен. Активизация англичан в этом районе, установление в 1899 г. английского протектората над Кувейтом побуждало султана отказаться от английских предложений в пользу немецких.

В марте 1903 г. специально образованная «Багдадская компания», за спиной которой стоял «Дейче банк», и турецкое правительство подписали соглашение. Концессия предоставлялась на 99 лет. Компания получила право на эксплуатацию недр в полосе 20 км по обеим сторонам дороги, постройку и эксплуатацию вдоль линии черепичных и кирпичных заводов, строительство гидроэлектростанций и навигацию по Тигру и Евфрату, сооружение портов на побережье Персидского залива. Турция гарантировала в качестве дохода 15,5 тыс. фр. на каждый километр построенной и сданной в эксплуатацию дороги. Это была необычайно высокая сумма, которую никогда ранее не получал ни один иностранный концессионер.

Германии не удалось завершить строительство дороги. К 1 января 1913 г. из намечавшихся примерно 2,5 тыс. км вошли в строй 608 км, т. е. результаты далеко не соответствовали обещаниям обеспечить «культурный и экономический прогресс» Турции. К тому же пришлось допустить к участию в концессии английский капитал: Великобритания не желала рисковать своими интересами в районе Персидского залива. В целом немецкие планы строительства Багдадской дороги обострили межгосударственные противоречия, особенно англо-германские, явились одним из слагаемых кризиса, приведшего к Первой мировой войне.