Калигула - Зигфрид Обермайер Страница 84

— Лоллия Павлина… — задумчиво повторил Калигула.

— Да, ее отец, консул Марк Лоллий, умер несколько лет назад, и она получила богатое наследство. Регул — счастливчик, сам-то он происхождения скромного.

— Но честный человек: во время процесса над Сеяном имел немалые заслуги. Он принадлежит к небольшому числу наместников, из чьих провинций не поступает жалоб. Меммий заслуживает быть принятым — и жену пусть приведет с собой.

«Вот как, — подумал секретарь. — Ясно, в чем дело. Едва услышал, что жена — красавица, так сразу захотел ее увидеть».

Каллист знал своего господина и пожалел Регула, но все же отправил ему приглашение на ужин с императором.

Калигула пригласил только самых близких друзей, поэтому столы накрыли в маленьком зале.

Император милостиво приветствовал Меммия Регула, но при виде его жены остолбенел. Да, она была очень привлекательна: правильный овал лица, большие темные глаза, но в Риме красивых женщин хватало. Калигулу поразило ее сходство с Друзиллой. Глаза Павлины загадочно блестели, а тихий мелодичный смех — как у любимой сестры — звучал волшебно.

Частично иллюзии сходства способствовал, конечно, вечерний полумрак, но императора она околдовала. Против обыкновения он обошелся без грубых шуток и циничных замечаний, пригласив гостью присесть рядом, угощал лучшими кусочками.

Присутствующий на ужине Эмилий Лепид с удовольствием наблюдал за происходящим, думая, что, если Калигула отберет у Регула жену, в кругу заговорщиков станет на одного человека больше.

Сначала все шло, как обычно. Император старался произвести на Павлину впечатление и весь вечер беседовал только с ней. При этом он блистал тем, чем владел лучше всего: искристой отточенной речью. Павлина впитывала каждое его слово и радовала Калигулу умными вопросами. Такого гармоничного, полного наслаждения вечера друзья Гая Цезаря не припоминали. Стол ближе к полуночи убрали, и император неожиданно вежливо простился с наместником и его женой. Лепида, которому казалось, что Калигула грезит наяву, он задержал.

— Мне нужен твой совет, Лепид. Я хочу любой ценой заполучить Павлину, но без насилия и не вызывая ее недовольство. Эта женщина — это нечто особенное, и я не хочу ее сердить. Придумай что-нибудь.

— Я понял, император, что Регул, как и прежде, пользуется твоим расположением. Ты хочешь оставить его на должности наместника?

— Да, Лепид, — недовольно сказал Калигула. — Да, это так! Регул старателен, и его трудно заменить. Не надо его трогать, я хочу только его жену.

— Тогда надо обоих принудить к разводу.

— Нет, — настаивал Калигула. — Никакого принуждения, никакого насилия.

— Хорошо. Тогда нужно что-нибудь придумать, что сделает брак недействительным. Боюсь, все получится только за счет Регула. Пусть кто-нибудь засвидетельствует, что он тайно женат, или он должен поклясться, что не может жить в браке.

— Нет. Это выставит его на посмешище, обесчестит. Какие причины еще могут быть?

— Мать Павлины еще жива… Регул должен подтвердить, что является отцом Павлины. Он на двадцать лет старше, так что вполне мог бы им быть.

Калигула просиял:

— Правильно, Лепид! Регул подтвердит в суде, что когда-то был любовником матери своей жены и только сейчас обнаружил их сходство. Брак будет признан недействительным! Ты можешь все устроить — от моего имени, конечно?

— С удовольствием, Гай. Прости, император!

— С глазу на глаз ты можешь называть меня Гаем. Мы ведь давно знаем друг друга и много пережили вместе.

«Да, Сапожок, — с ненавистью подумал Лепид, — это было. Но то, что я теперь замышляю, произойдет без твоего ведома, хотя тебе и отведена главная роль».

Он с улыбкой поклонился:

— Я сделаю все, Гай, и хочу уже сейчас пожелать тебе счастливого брака. Да благословят тебя боги!

Калигула протянул Лепиду руку для поцелуя.

— Лоллия Павлина Августа — звучит неплохо.

Эмилий Лепид радовался. Регул должен был возненавидеть того, кто разрушит брак, а он постарается сделать все, чтобы разжечь эту ненависть. С таким намерением Лепид отправился на следующее утро к Регулу. Он начал издалека, притворяясь смущенным.

— Я пришел по поручению императора. Речь идет об одном щекотливом деле — я не знаю, как начать…

Плебей Регул умел владеть собой. Он потратил полжизни, чтобы добиться нынешнего высокого положения, проглотил за это время немало обид, и гордость патриция была для него понятием чуждым. Ему часто приходилось идти на уступки, и он был намерен поступать так и дальше.

— Чего бы император от меня ни потребовал, он всегда сможет рассчитывать на согласие. Я много раз доказывал, что это не пустые слова, и во времена Тиберия. Не секрет, что в черном списке Сеяна мое имя стояло в самом начале.

Лепид поднял руки:

— На тебя никто не нападал, а ты уже защищаешься. Император ценит твои заслуги и дал мне вчера понять, что в Римской империи дела шли бы гораздо лучше, будь в ней больше таких людей, как ты. Нашему принцепсу понравилась твоя жена — настолько, что он хочет сделать ее императрицей. Страсть его выше всякого рассудка, и он поручил мне подготовить соответствующее предложение при условии, что ты вообще согласен отпустить Павлину.

Регул рассчитывал на что угодно, только не на это.

— Но… но как он себе это представляет? Мне ее прогнать, развестись? По какой причине? Конечно, я понимаю, что в Павлину можно влюбиться, но есть брачный договор, свидетели…

— Ах, Регул, сложно это было бы, если бы Павлину захотел у тебя забрать кто-то другой, но император, как бог, стоит над всеми людьми и законами. Калигула решил, что тебе следует заявить о том, что Павлина твоя дочь. Ведь нельзя же жениться на собственной дочери.

Регул поперхнулся:

— Павлина — моя дочь? Но нельзя же…

— Конечно, можно. Восемнадцать лет назад ты был любовником ее матери. Брачный договор аннулируют, и ты станешь ее отцом. И как таковой выдашь ее за императора. Вот так просто.

— Что я за это получу?

— Теперь мы друг друга понимаем. Император подтвердит тебя в должности на дальнейшие пять лет. В твоих провинциях будут введены самые низкие налоги, что скоро сделает тебя еще богаче. Все бумаги с подписями и печатями я принес с собой, тебе остается только дать согласие.

— Я согласен!

Лепид был разочарован.

— Хочу спросить… Просто из любопытства. Куда подевалась твоя гордость свободного римлянина?

— Служить императору и выполнять его распоряжения — вот моя гордость.

«Ну что же, — подумал Лепид. — Едва ли такой человек годится в заговорщики. Но ничего, найдем других».

Лоллию Павлину никто о согласии не спрашивал. Через девять дней она стала супругой императора.