Леонид Гайдай - Евгений Новицкий Страница 81

_{Афиша фильма Гайдая «12 стульев»}

Жаль, кинопробы не сохраняются у нас в мосфильмовском архиве — со временем был бы бесценный материал. Один Остап оказывался лучше другого, но мы-то искали героя эксцентрической комедии. Героя совершенно особых свойств, он и жить-то должен был в другом ритме.

Это ведь вообще тонкая материя — смех. Вот уж, кажется, все условия для него созданы — а в зале молчание. А то — неудержимый хохот из-за жеста какого-нибудь, простого движения бровей актера. Никулин этого прекрасно умеет добиваться. Или — помните? — во французском фильме «Старая дева» ничего не происходит, сидят, завтракают, а смешно бесконечно — так точно всё подмечено в жизни.

Бывает так: один рассказывает анекдот — смешно. Другой возьмется рассказать то же самое — и скучно, и неловко. Я стараюсь «запрограммировать» реакцию зала — ищу смешное, придумываю, выдумываю… В процесс этот включается вся съемочная группа».

В одном из последних интервью 1993 года, отвечая на вопрос корреспондента о «бендеровском» кастинге, Гайдай сознался: «Это тяжелый случай в моей биографии. Я всё время «держу в голове» Олега Табакова. Вот кто купается в ролях, всё что угодно может делать. Я мечтал о таком Остапе. Пробовалось на пленку 23 человека, а уж на фото — со всего Союза».

Табакова, судя по всему, не было среди тех двадцати трех претендентов на роль Остапа Бендера — кажется, Гайдай вообще не пробовал его ни в одну из своих картин. Странная ситуация, напоминающая известное признание Вуди Аллена, как он всю жизнь восхищался «со стороны» Дастином Хофманом, но так нигде и не снял его.

У Александра Белявского, кстати сказать, была собственная версия его отстранения от участия в «12 стульях», не совпадающая с наиболее признанным утверждением, согласно которому он по харизме настолько уступал Сергею Филиппову, что Бендер получался во всех отношениях мельче «отца русской демократии» Воробьянинова. «Ужасно, когда нашим делом руководят чиновники, — сетовал Белявский в интервью 2000 года. — Мне же так внятно ничего и не объяснили. Гайдай тогда со мной поделился: «Они не хотят даже смотреть твою пробу. Говорят мне: «Привезите все пробы Бендера, кроме пробы Белявского». Тут вмешался Чухрай. «Ребят, — говорит, — не лезьте, я тихонько всё улажу. Будет он у тебя сниматься». Но я уже разгорячился. Проба у меня была замечательная. И Гайдай говорит: «Я хочу, чтоб у меня только ты снимался». Что делать? Но горячность не давала покоя. Ну как: я ночь не переживу, пока не узнаю. А, ладно! Ловим машину — и к Баскакову, замминистра культуры. Секретарша на пороге становится грудью: «Он устал. К нему нельзя». Я ее, как мебель, отставил в сторону и вошел к Баскакову. Сидит. Если бы кто его видел… У него был очень тяжелый взгляд и мрачное, суровое выражение лица. А я после «здравствуйте» говорю: «У меня к вам только один вопрос: почему вы не хотите смотреть мою пробу?» Долгое молчание. Потом бабах — кулаком по столу (а это была годовщина столетия Ленина). «У меня 16 «Лениных» висит! А тут приходит, понимаешь, актер, ему Бендера играть хочется. Да я вообще закрою эту картину! Не нужна она!» О, — думаю, — я, наверное, Гайдаю подсуропил будь здоров, вообще картину закроют из-за меня. «Хорошо, — говорю, — вы можете закрыть картину. Объясните мне только простую вещь: почему не хотите смотреть мою пробу?» Опять пауза. Успокаивается и говорит: «Вы у нас играете положительных героев. А Бендер — это жулик, мерзавец. Не надо его героизировать. Вы не должны играть Бендера». Тут меня понесло: «Владимир Евтихианович, я ведь не из кукольного театра. Я актер, разные роли играю». На что услышал: «Этот Гайдай, понимаешь, набрал всяких букашек в свою картину, а вы будете ходить, среди них блистать. Нет!» Уже перед выходом он меня окликнул: «А какая у вас ставка за съемочный день?» — «Двадцать рублей», — говорю. Баскаков удивленно так бровями повел, кинул мне вдогонку: «Ладно, я посмотрю,» — и ушел. На следующий день Баскаков слег в больницу. Чтобы не смотреть всех «Лениных», чтобы не связываться с Бендером. И решение по моему вопросу поручил своей заместительнице. Которая, прекрасно зная его позицию, сказала Гайдаю: «Леонид Иович, ну это совсем не то». И предложила на роль Бендера — сейчас вы в обморок упадете — Баталова. Актера, который играл суперположительные роли».

Очень понравился Гайдаю на пробах и Олег Басилашвили, однако режиссера не устроил вес 36-летнего актера, в то время составлявший 110 килограммов.

— Помните Анатолия Кторова в фильме «Праздник святого Йоргена»? — сказал Гайдай Басилашвили. — Вот именно такая фигура должна быть у Остапа в моем фильме. Если вы сумеете очень быстро похудеть до этих кондиций, я возьму вас сниматься.

Олег Басилашвили с готовностью ухватился за этот шанс и в рекордные сроки сбросил 35 килограммов. Но когда он позвонил Леониду Иовичу, выяснилось, что тот уже начал съемки с другим артистом — тоже носящим грузинскую фамилию, но, в отличие от Басилашвили, практически не имевшим опыта работы в кино.

Именно так: гайдаевским Остапом Бендером в конце концов стал совершенно не известный широкой публике театральный актер Арчил Гомиашвили. В конце шестидесятых годов Гомиашвили совместно с режиссером Юрием Любимовым поставил моноспектакль «Похождения Остапа Бендера» по роману «Золотой теленок». Все, даже женские, роли в этом спектакле исполнял Арчил Михайлович. Когда Гайдай искал актеров для «12 стульев», Гомиашвили активно ездил с «бендеровским» спектаклем по всему Союзу. И произошло счастливое совпадение: в городе Горьком (сейчас Нижний Новгород), куда Гайдай приехал в поисках натуры, как раз гастролировал Гомиашвили со своими «Похождениями…». Леонид Иович вместе с несколькими членами съемочной группы посетил этот спектакль, после чего Гомиашвили получил приглашение на кинопробы.

На тот момент Арчилу Михайловичу было уже 44 года — от Гайдая он благоразумно скрыл этот факт, убавив себе десять лет (в «Двенадцати стульях», согласно Ильфу и Петрову, Остап Бендер предстает «молодым человеком лет двадцати восьми»). Гомиашвили можно было поверить — выглядел он довольно моложаво, если не считать лысины. Как бы то ни было, Гайдай не сразу увидел в нем «своего» Остапа. С Гомиашвили получилось так же, как с Филипповым: актер был утвержден только после того, как были перепробованы многие другие варианты. Но окончательный выбор ни в каком отношении нельзя считать ущербным: большинство гайдаевских поклонников сходятся в том, что лучших актеров на роли Бендера и Кисы и представить себе невозможно.

У изрядной части населения нашей страны гораздо большим успехом по сей день пользуется другая картина «12 стульев» — версия Марка Захарова 1977 года. Там играют Миронов и Папанов, что априори обеспечивает этому фильму зрительскую любовь. Этот популярный дуэт, неоднократно игравший вместе на сцене и на экране, в данном случае, однако, явно чувствует себя не в своей тарелке.

Легкая, воздушная игра Гомиашвили в гайдаевской экранизации незабываема: актер импозантен, элегантен, раскован в движениях, ироничен и, где нужно, комичен. Остап Бендер и должен был прежде всего обладать мужественным обаянием, блеском интеллекта в глазах и этакой «летящей походкой». Кавказский колорит Гомиашвили этому всему не противоречит. Даже наоборот: его внешность безупречно соответствует описаниям Ильфа и Петрова, согласно которым Бендер — «красавец с черкесским лицом» и «медальным профилем».