1905 год. Прелюдия катастрофы - Алексей Щербаков Страница 80

По утверждению Савинкова, Азеф заявил:

«По моему мнению, Гапона на основании только сообщения Мартына убить невозможно. Гапон слишком популярен в массах. Его смерть будет непонятной. Нам не поверят: скажут, что мы его убили из своих партийных расчетов, а не потому, что он действительно состоял в сношениях с полицией. Эти сношения надо еще доказать. Мартын [75]— революционер, он член партии, он не свидетель в глазах всех тех, кто заинтересуется эти делом.

Рутенберг спросил:

— Как уличить?

— Очень просто. Ведь Гапон говорит, что имеет свидание с Герасимовым и Рачковским. Он даже зовет вас на это свидание. Согласитесь фиктивно на его предложение вступить на службу в полицию и, застав Гапона с Рачковским, убейте их вместе.

— Ну?

— Ну, тогда улика ведь налицо. Честный человек не может иметь свидание с Рачковским. Все убедятся, что Гапон действительно предатель. Кроме того, будет убит и Рачковский. У партии нет врага сильнее Рачковского. Убийство его будет иметь громадное значение».

Впоследствии, правда, дело переиграли. Рутенберг назначил Гапону встречу на даче в Озерках. В соседней комнате находились двое рабочих из числа членов «Собрания…» — причем из тех, кто участвовал в шествии 9 января.

Разговор произошел 28 марта 1906 года.

Гапон говорил:

«— Надо кончать! И чего ты ломаешься? 25 тысяч — большие деньги.

Рутенберг:

— Ты ведь говорил мне в Москве, что Рачковский дает 100 тысяч.

— Я тебе этого не говорил. Это недоразумение. Они предлагают хорошие деньги. Ты напрасно не решаешься. И это за одно дело, за одно. Но можно спокойно заработать и 100 тысяч за 4 дела.

А если бы рабочие, хотя бы твои, узнали про твои сношения с Рачковским?

— Ничего они не узнали. А если бы узнали, я скажу, что сносился для их же пользы.

— А если я, например, выдам тебя, если я открою всем глаза на тебя, что ты спутался с Рачковским и служил в охранном отделении?

— Пустяки. Кто тебе в этом поверит. Где твои свидетели, что это так? А потом, я всегда смогу тебя самого объявить в газетах провокатором или сумасшедшим».

Вот такой милый диалог. Представьте реакцию рабочих, которые за Гапоном шли под выстрелы — а тут оказывается, что он полицейский агент. Рабочие появились на месте действия, и… Гапон был просто — напросто повешен.

Интересно, что после того как священник исчез, мало кто сомневался, что его убили. Газеты четыре раза «обнаруживали» труп Гапона в различных местах в окрестностях Петербурга, пока полиция всё же не добралась до дачи в Озерках. Фотография повешенного Гапона стала сенсацией.

Рутенбергу это дело вышло боком. Азеф от акции открестился, заявив, что ЦК партии приказа об убийстве Гапона не давал, дескать, отморозок Рутенберг действовал по собственной инициативе. Возможно, это повлияло на то, что он разочаровался в социалистах — революционерах и двинул в сионисты.

Что же касается Гапона, то газетная кампания по поливанию его грязью только усилилась. Именно тогда прочно укрепилась версия о провокаторе Гапоне, который сознательно вывел людей под расстрел. Она была слишком многим выгодна, так как подтверждала, что царское правительство — это просто монстры. А значит — против них все средства дозволены.