Черноморский флот в трех войнах и трех революциях - Александр Широкорад Страница 79

Тут еще стоит добавить, что 17 сентября нарком ВМФ сообщил Военному совету Черноморского флота «для сведения, что в Софии 15—16 сентября ожидалось решение турецкого правительства о пропуске в Черное море 10 военных кораблей, купленных Болгарией у Италии» {102}.

То есть Болгария должна была фиктивно купить итальянские линкоры, крейсера и эсминцы, и те под болгарским флагом должны были выйти в Черное море. Недаром говорят, что история повторяется дважды: первый раз как трагедия, а второй раз как фарс. В 1914 г. «Гебен» и «Бреслау» были фиктивно куплены Турцией, и это стало трагедией для русского флота, но в 1941 г. дуче не хотел и физически не мог продать свои корабли Болгарии. Любопытно, кто был автором нового фарса — сам нарком, или его кто надоумил?

Возможно, кому-то из читателей скучен пересказ наркомовских басен, но без этого нам не понять дальнейших событий.

В результате в сентябре — октябре 1941 г. флот фактически был пассивным наблюдателем событий на Перекопе. А 24 сентября Манштейн начал штурм Перекопа.

Командующий сухопутными силами в Крыму генерал Ф.И. Кузнецов действовал крайне бестолково. Это был вынужден признать и советский историк Басов. Правда, сделал это он весьма деликатно: «Сложилась редкая в военной практике обстановка. Обороняющиеся в Крыму войска имели 8 стрелковых и 3 кавалерийских дивизии. Противник активно действовал только против одной из них (156-й на Перекопе), где он создал превосходящие силы по пехоте — более чем в 3 раза, по артиллерии — в 5—6 раз и абсолютное господство в воздухе. Две другие советские дивизии (106-я и 276-я) были скованы 22-й немецкой пехотной дивизией, которая демонстрировала готовность наступать по Чонгарскому перешейку и через Сиваш. Еще пять стрелковых и три кавалерийские дивизии были в глубине Крыма в готовности к отражению возможной высадки морских и воздушных десантов. И хотя эти дивизии были недостаточно вооружены и обучены, они могли успешно обороняться на заранее оборудованных рубежах» {103}.

Замечу, что десантов дуче ждали не только в Крыму, но и на Кавказе — от Новороссийска до Батума. Десантобоязнь дошла до маразма. Так, 8 июля командование 157-й стрелковой дивизии, которая обороняла берега Кавказа от вражеского десанта, приказало артиллеристам обстрелять транспорт «Громов», совершавший обычный рейс по маршруту Туапсе — Новороссийск {104}.

Следует заметить, что отчаянную попытку спасти Крым предприняли 26 сентября войска 9-й и 18-й армий Южного фронта, которые перешли в наступление севернее Мелитополя.

Манштейн бросил на Перекоп лучшие части своей армии. 30-й немецкий корпус еще кое-как держался, а вот 4-я горная дивизия (немцы иногда именовали ее горной бригадой) румын бросилась бежать. В германском фронте образовалась 15-километровая ничем не прикрытая брешь. Несколько позже побежала и 6-я горная дивизия румын.

Манштейн срочно приказал повернуть назад германский 49-й горный корпус и «Лейбштандарт», двигавшиеся к Перекопу. Кроме того, из района Днепропетровска по 18-й и 9-й армиям был нанесен сильный удар 1-й танковой группой фон Клейста.

7—8 октября немецкие танки вышли к побережью Азовского моря в районе Мариуполя. В окружении оказалась большая часть войск 9-й и 18-й советских армий. Командующий 18-й армией генерал-лейтенант Смирнов был убит 6 октября, немцы нашли его труп. По германским данным, в результате окружения 9-й и 18-й армий их трофеями стали 212 танков и 672 артиллерийских орудия, было взято 65 тысяч пленных. Советские данные об этой операции до сих пор засекречены.

А тем временем на Перекопе шли упорные бои. В воспоминаниях П.И. Батова постоянно фигурируют крупные германские танковые соединения. То он говорит о 100 танках у Армянска на 6 октября, то «вечером 19 октября 170-я пехотная дивизия немцев, с которой действовало более шестидесяти танков поддержки пехоты, вырвалась к устью Чатырлыка» {105}.

Увы, Павел Иванович, везде указывавший номера германских пехотных дивизий, нигде не указал названия танковых частей. Понятно, что такая же картина наблюдается и в других источниках: у Г.И. Ванеева, А.В. Басова, в «Хронике…» и т.д. То есть немецкие танки ходят по Крыму сами по себе, без всякой организации, как бизоны на Диком Западе, сбиваясь в стада по 50, 100 и более штук.

Манштейн же утверждает, что танков у него не было. Действительно, у него был лишь один дивизион штурмовых орудий. В составе 190-го дивизиона имелось двадцать четыре 76-мм самоходные установки Stug III, созданные на базе танка T-III. Советские же войска в Крыму имели 10 танков Т-34 и 56 плавающих танков Т-37 и Т-38.

Между тем Приморская армия, эвакуированная из Одессы, прибыла в Крым, и 24 октября ее первые три дивизии вступили в бой с немцами.

26 октября Манштейн вновь перешел в наступление на перешейке. Причем никакого огромного перевеса в силах у него не было — всего шесть пехотных дивизий и ни одного танка. Германская авиация действовала активно, но численный перевес был всегда за советскими ВВС. Позднее Манштейн напишет, что германские войска дрались на пределе сил. Надо ли говорить, что удар дивизий, ждавших десанта на берегах Крыма, мог решить исход операции. Но увы, увы…

28 октября советские войска начали повсеместно отступать. Уже утром Манштейну доложили, что на некоторых участках «противник исчез».

Вечером 30 октября Манштейн приказал 30-му армейскому корпусу в составе 72-й и 22-й дивизий как можно скорее захватить Симферополь и затем прорваться к Алуште, чтобы лишить советские войска возможности занять оборону по северным отрогам гор. 54-й корпус (50-я, 132-я пехотные дивизии, моторизованная бригада Циглера) направлялся по западной части полуострова через район Евпатория — Саки, чтобы затем с ходу захватить Севастополь. 42-му армейскому корпусу в составе 46, 73 и 170-й пехотных дивизий было приказано стремительно продвинуться на Керченский полуостров с тем, чтобы упредить советские войска и не дать им возможность создать оборону на Акманайских позициях и в конечном счете захватить порты Феодосия и Керчь. Горнострелковый румынский корпус в составе двух бригад двигался во втором эшелоне.

Можно долго спорить с советскими военными историками о возможности артиллерийской поддержки наших частей с кораблей и катеров Черноморского флота в Каркинитском заливе, ссылаясь на действия английских и белых судов в 1919—1920 гг. Они все равно твердят как попугаи: малые глубины, малые глубины…

Но вот немцы топают по шоссе Евпатория — Саки, а на Южном берегу Крыма выходят к Алуште. Тут уж не только 180-мм пушки крейсеров, тут и 45-мм «полууниверсалки» катеров достанут, да и глубины достаточны для любого линкора.

В октябре — первой половине ноября германская авиация в водах, прилегавших к Крыму, появлялась редко. Она была занята в основном поддержкой своих сухопутных сил, и наши боевые корабли практически не понесли потерь.

Но ни один наш корабль так и не открыл огонь по наступающим германским войскам, несмотря на хорошую погоду и прекрасную видимость. Мало того, флот практически самоустранился от эвакуации советских войск, отступавших как по шоссе Евпатория — Саки, так и на Южном берегу Крыма.