1612. Минин и Пожарский. Преодоление смуты. 400 лет борьбы русского государства против самозванцев - Андрей Савельев Страница 76

Газета «Безбожник»

В 1931 году в Москве взорван Храм Христа Спасителя, на месте которого предполагалось воздвигнуть Дворец Советов. Тогда же в Даниловском монастыре (ныне – резиденция Московской Патриархии) была организована колония для несовершеннолетних преступников и установлен памятник Ленину, а монастырское кладбище разорено. В том же году ранее разграбленный Исаакиевский собор в Петербурге был превращен в клуб антирелигиозной пропаганды. В качестве «опровержения» религии там был вывешен маятник Фуко, доказывающий вращение Земли.

Разрушение Храма Христа Спасителя (5 декабря 1831 г.)

Все это насилие над русской традицией оказалось для переделки мировоззрения русских людей почти безрезультатным. Перепись 1937 года показала, что из 30 млн. неграмотных граждан СССР старше 16 лет 84 % (или 25 млн.) признали себя верующими, а из 68,5 млн. грамотных – 45 % (или более 30 млн.). Таким образом, 55 миллионов взрослого населения страны не поддались массированной обработке безбожников и имели мужество в опросных листах причислять себя к верующим!

По причине бессмысленности агрессивного безбожия, со второй половины 1930-х годов активность Союза воинствующих безбожников резко снизилась, а потом и вовсе прекратилась. В 1935 г. суммы взносов, собиравшихся в СВБ, сократились в 10 раз. Возникла даже пропагандистская «мода» на сравнение коммунизма с ранним христианством и признание их близости.

Советская власть, прочувствовав несгибаемость русского мировоззрения, начала заигрывать с ним, искать возможности поддержки у русской Традиции. Если в 1931 году коллегия ОГПУ вынесла приговор по «академическому делу» ученых-историков, обвиненных в организации монархического заговора, то через несколько лет все арестованные по этому делу были оправданы и обласканы властью.

Пролетарской мифологии приходил конец. В 30-е годы Советская власть обнаружила, что русскую аристократическую культуру вовсе нет надобности «сбрасывать с корабля истории». Напротив, эта культура создавала единство нации и требовала всяческой пропаганды. Именно поэтому в 1931 году в Москве и Ленинграде были созданы институты философии, литературы и истории (ИФЛИ), в столице основаны Московский областной педагогический институт и издательство «Просвещение», возникла система всеобщей военно-патриотической подготовки, в частности, комплекс «Готов к труду и обороне».

К трагическим событиям 1941 года Россия пришла с чудовищными потерями: из 40 тыс. православных храмов действовало около 100. Но воинствующее безбожие отошло в прошлое, а в школе преподавали Великую русскую литературу и воспитывали подрастающее поколение на героических примерах русской истории.

Советская власть на рубеже 20–30-х годов XX века сделала мучительный для нее выбор в пользу некоторых элементов Традиции и против нигилизма, направив репрессии преимущественно на деструктивные элементы, подмывавшие единство нации накануне мировой войны. Экспроприация сельских тружеников фактически создала промышленную основу Советской власти и была для большевиков неизбежной мерой, следствием выбора 1917 года, который на целый век предопределил продовольственную скудость коммунистического режима.

Впоследствии репрессии не раз вновь обращались против Традиции, но уже никогда Традиция не третировалась так, как в 20-е годы, а антигосударственный нигилизм был подавлен на десятилетия. Шаткость власти проявилась только после того, как нигилизм воспроизвелся в новых поколениях. И тогда власть решила, что Традиция для нее опаснее нигилизма. Результатом было разрушение страны на рубеже 80–90-х годов.

Масштабные репрессии не смогли выбить из русского народа его любви к Родине-матушке, поколебав разве что большевистскую элиту. Катастрофа 1941 года была платой за расправу над Традицией: у Красной Армии в начале войны было в достатке техники, но не было подготовленных военных кадров и того стойкого народного воинства, которым веками славилась Русская земля. Перед лицом этой катастрофы Сталин обратился к народу не только со ставшим привычным «товарищи», а и со стародавним «братья и сестры».

Большевистский нигилизм сильно подорвал, но не сломил русскую Традицию. Инстинкт власти в условиях войны вынудил ее опереться именно на Традицию. Силой русского духа, на который, в конце концов, оперлась Советская власть, а не «классовой чисткой», была обеспечена Великая Победа 1945 года.