Аскольдова тризна - Владимир Афиногенов Страница 75

Окрылённая успехом Агнесса вместе с возлюбленным отправилась дальше. Они посетили многие страны, узнали немало интересного, познакомились с нравами и обычаями тех народов, гостями которых были. Всё это пригодилось в первую очередь Агнессе, когда она надела на голову золотую папскую тиару и приняла бразды правления римской церковью.

После многолетних скитаний Агнесса решила остановиться в Афинах, где поступила в философскую школу и блестяще её окончила. Здесь же молодая женщина похоронила своего возлюбленного, который умер от какой-то заразной болезни.

Теперь уже ничто не могло удерживать Агнессу в Афинах. Куда снова отправиться, где можно будет воспользоваться плодами своего всестороннего образования? И она выбирает Рим — «вечный город», бывший в то время центром умственной жизни всей Европы.

Но женщине, каким бы умом она ни обладала и каким бы талантом ни располагала, никогда не сравняться с мужчиной, никогда не выбиться из того унизительного состояния, на которое обрекла она себя перед Богом; и тогда Агнесса по-прежнему выдаёт себя за мужчину.

В Риме она сразу же завязала знакомство с представителями папского двора, сумела очаровать их своей осведомлённостью в вопросах религии, знанием иностранных языков, благодаря чему вскоре получила место нотария в папской канцелярии.

Нотарий — должность сколь почётная, столь и ответственная: человек, состоявший на ней, заведовал папским кабинетом, его финансами, поддерживал сношения с иностранными дворами, принимал прошения, подаваемые на имя его святейшества. Агнесса не только была всесторонне образованна, но и умела схватить на лету даже плохо высказанные мысли папы и вовремя предупредить его желания. Лев Четвёртый до того проникся доверием к молодому обаятельному Иоанну Ланглуа, что стал давать ему поручения иногда очень щекотливого свойства, и новый нотарий с честью выходил из всяческих затруднений. Кроме того, он мог вести философские беседы, и послушать его богословские поучения приезжали в «вечный город» учёные со всего света. Кардиналы да и сам папа в один голос восхищались молодым нотарием.

Успех настолько окрылил Агнессу, что она начала подумывать о сане кардинала. Вскоре честолюбивые мечты необыкновенной женщины исполнились, и теперь взоры Агнессы с вожделением останавливались на... папской тиаре. Неслыханная дерзость! Но невозможное иногда бывает возможным. Перед смертью Лев Четвёртый прямо указал на кардинала Иоанна Ланглуа как на своего преемника на папском престоле, и конклав единогласно избрал Агнессу.

Правда, избрание нового папы (папессы!) сопровождалось всевозможными знамениями, не предвещавшими ничего хорошего. Случилось землетрясение, было разрушено много итальянских городов и сел. И будто шёл в Брессе кровавый дождь; во Франции появилась саранча в необыкновенном количестве, но, согнанная южным ветром в море, а затем выброшенная на берег между Гавром и Кале, гнила, распространяя зловоние, породившее болезнь, от которой умерло много народу.

В это же время в Испании один алчный монах украл мощи святого Винченцо и увёз их в Валенсию, где хотел распродать по частям. Но в небольшом посёлке близ Монтабана святой Винченцо явился воочию верующим возле храма и умолял, чтобы мощи его вернули на место. Злодея-монаха поймали, заключили в колодки, а затем сожгли за святотатство.

Больше того. Рассказывают, что в момент объявления народу имени нового папы в июне 855 года чёрные тучи заволокли ясное небо над Римом и грянул ужасный гром.

Дурные предзнаменования со страхом разделяла и сама Агнесса, но отступать было некуда...

Говорят, что царствование папессы, правда недолгое, было самым справедливым в истории правления пап; буллы Агнессы, уничтоженные после того, как открылся её пол, направленные против грабежей и развращённости духовенства и в защиту простых людей, полны глубочайшего ума и гуманизма.

Первое время всё шло хорошо. Но молодому красивому капеллану Латеранского дворца каким-то образом удалось проникнуть в тайну папессы. Первой об этом узнала сама Агнесса. Что делать? Заключить капеллана в темницу? Только сие вряд ли поможет... Как же заставить его замолчать? Растерянная Агнесса решила использовать тот способ, не самый, правда, лучший, к которому прибегла в монастыре, а именно — соблазнить капеллана... Ещё далеко не старой, обладающей красивым телом Агнессе это легко удалось, и опасный капеллан вскоре становится её преданным союзником. Папа Иоанн Восьмой по-прежнему служит в соборе, принимает верующих, очаровывая их простотой обхождения и приветливостью.

Но судьба готовила Агнессе жестокий удар. Ей надо было присутствовать на церемониях исцеления бесноватых, которые обставлялись очень серьёзно и со всей торжественностью. Так же они проходят и сейчас.

По свершении обрядов к Иоанну Восьмому подвели человека с блуждающим взглядом и пеной у рта, и папа спросил вселившегося в несчастного беса:

— Скоро ли ты оставишь его?

— После того, как ты, отец отцов, покажешь духовенству и народу ребёнка, рождённого папессой, — последовал громкий ответ.

Собравшиеся ничего не поняли, но Агнесса сразу уловила намёк и чуть не лишилась сознания. Да, она уже знала, что станет матерью, и будущее рисовалось ей в самых мрачных красках.

Но любовник, более хладнокровный, успокоил её. Папские широкие одежды надёжно скрывают полнеющую талию, а как придёт время рожать, она, сказавшись больной, скроется в Латеранском дворце. А когда родится ребёнок, капеллан надёжно спрячет его.

Агнесса согласилась с доводами любовника и успокоилась, если бы не этот случай с бесноватым... Рок есть рок. К концу девятого месяца её беременности Рим охватила эпидемия болезни. Возникли смуты, народ потребовал, чтобы папа совершил крестный ход. Отказаться, значит, совершить безумие; согласиться, когда вот-вот начнутся роды, — обречь себя на верную смерть. Агнесса, как могла, оттягивала день проведения крестного хода, но ропот народа заставил её покориться обстоятельствам.

Случилась трагедия (а сие происшествие я не могу назвать иначе) 20 ноября 857 года. В этот день был наконец-то назначен крестный ход, и с утра люди высыпали на улицы Рима.

Стояла ясная погода. Когда шествие двинулось из Латерана, многие обратили внимание на измученный вид папы, который еле двигался, поддерживаемый под руки кардиналами. Но знали, что Иоанн Восьмой только что перенёс «болезнь», и искренне жалели его.

Агнесса в тяжёлом облачении и тиаре шла, почти ничего не сознавая, так как у неё начались предродовые боли: она плотнее стискивала зубы, чтобы не закричать.

Шествие приближалось к Колизею, этому страшному языческому месту, когда внезапно ясное небо заволокли чёрные тучи, блеснули молнии и раздались сильные раскаты грома. Агнесса, не сдержавшись, вскрикнула. Новый громовой удар потряс небо, и над полуразрушенным Колизеем, мрачно глядевшим на толпу пустыми глазницами арок, снова огненными стрелами заблистали молнии: последовал очередной удар грома... Возникло смятение.

Родовые схватки одолели Агнессу, она упала на мостовую и стала кататься по ней, издавая нечеловеческие крики. И в страшных конвульсиях разрешилась от бремени.