Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов Страница 74

Успешные действия Фостикова на Кубани дали Врангелю повод предположить, что не только на Кубани, но и на Дону тоже сложились условия для восстания и для него нужен только толчок извне. По данным его разведки, в плавнях, станицах и на хуторах накопилось немало тех, кто может принять участие в боевых действиях против красных. Затем, в случае успеха на Дону и Кубани, можно будет открыть новый фронт боевых действий против Красной армии. Это отвлечет значительные ее силы с Юго-Западного фронта и облегчит наступление белых войск с территории Крыма. Главная ставка делалась для начала на тех, кто скрывается в камышах. В низовьях южных рек, особенно Дона и Кубани, они простирались на десятки километров. Среди них иногда попадались островки суши, порою достаточно большие, чтобы на них можно было устроить тайное убежище на несколько десятков человек. Вот туда-то и устремлялась часть тех, кто не мог рассчитывать на милость большевиков и не захотел сдаваться им.

На первых порах это было возможно, так как по морскому побережью в затерявшихся среди камышей и кустарников селениях советская власть еще, как следует, укрепиться не успела. Здесь, на Дону, как и на Кубани, лишь в крупных станицах находились небольшие красноармейские гарнизоны, и трудно проходимые заросли еще в течение нескольких лет не раз становились прибежищем для противников большевизма. В описываемый период их там было тоже немало. Вопрос только в том, хотели ли они воевать против Советской власти? В штабе Врангеля посчитали, что время выбрано удачно и можно отправить туда десант.

Такая операция была спланирована. Командовать десантом поручили только что вернувшемуся из Польши после Бредовского похода полковнику Ф.Д. Назарову. Выбор на него пал не случайно. Назаров был известен на Дону как непримиримый противник большевизма и имел опыт ведения боевых действий в тылу у красных войск. 9 июля, когда генерал Фостиков на Кубани вел успешные боевые действия против красных частей, штаб Врангеля быстро завершил формирование отряда Назарова. Он был погружен на три канонерские лодки: «Стриж», «Грозный» и «Алтай», миноносец «Живой», две десантные баржи и четыре катера. Всего эти суда взяли на борт 900 донских казаков при двух полевых орудиях и одном автоброневике. Десанту также была выделена радиостанция.

Высадка производилась ночью в районе между городами Мариуполь и Таганрог у Кривой Косы. Однако тщательно спланированная операция с самого начала пошла не по плану. Хотя вначале к Назарову и примкнула часть местных казаков, и, по некоторым данным, их уже вскоре насчитывалось около 10 000 человек, красные очень оперативно организовали противодействие этому десанту. Сказывалась близость крупных городов Таганрога, Ростова и Новочеркасска с их многочисленными гарнизонами, а также наличие железной дороги для переброски в этот район войск. Красная конница сразу же «села на хвост» десанту и начала его преследование.

В результате после нескольких ожесточенных боев казаки были прижаты к берегу Дона у станицы Константиновской, частью уничтожены, частью рассеяны в плавнях. Продержался отряд полковника Назарова всего 17 дней. Расчет на то, что донские казаки чуть ли не поголовно восстанут, оказался не верным. Единственно, чего достиг Назаров, он создал новую «камышиную» организацию из числа прибывших с ним казаков и поддержавших их жителей станицы Елизаветинской. Однако ростовским чекистам очень быстро удалось внедрить в нее своих людей. В итоге организация была разоблачена и ликвидирована. Сам Назаров спасся чудом. Он потом перешел фронт в Северной Таврии и в одиночестве вернулся в армию Врангеля.

Назарова очень удручал неудачный итог этой операции, и он стал искать возможности доказать свою способность руководить такого рода боевыми действиями. Однако до конца войны подходящего случая так больше и не представилось. Уже будучи в эмиграции, он частным порядком пробрался на Дальний Восток и стал командиром повстанческого отряда в Азиатском корпусе генерала Унгерна. После разгрома белых отрядов в Монголии, в 1921—1922 гг. полковник Назаров эмигрировал в Манчжурию, затем в Китай и принял участие в набегах белогвардейских отрядов на пограничные районы Советской России. В 1929 г. во время совместного нападения белых отрядов и китайцев на КВЖД он снова воевал против красных войск и снова испытал горечь поражения. Уйдя со своим отрядом на территорию Манчжурии, Назаров организовал еще несколько нападений на населенные пункты Советского Приморья, но в одном из таких набегов был окружен у станции Пограничная и 17 июня 1930 г застрелился.

О неудаче, постигшей назаровский десант на Дону, стало известно и «бело-зеленым» Кубани, но здесь, в частности у генерала Фостикова, все получалось пока так, как он задумал. Численность «армии» продолжала расти, крупных поражений пока не было. Он удачно провел операцию по захвату станицы Беломечетинской. В ходе ночной атаки казаки зарубили около 200 красноармейцев и взяли в плен 55 человек. В качестве трофеев было захвачено 4 200 снарядов, 5 млн. патронов, 110 подвод с военным имуществом и 2,5 млн. советских рублей. Здесь же Фостиков получил известие о том, что красные выполнили свое обещание — расстреляли его бабушку, отца и сестру с шестью детьми, а также нескольких других родственников. Однако Фостикова это не остановило. 26 июля он приказал частям «армии» окружить красных в станице Передовой. Артиллерийским и пулеметным огнем он заставил их оставить населенный пункт и метаться в поисках выхода из кольца. Красноармейцы трижды меняли направление своего бегства, но их всюду встречали войска «Армии возрождения России». В том бою красные потеряли свыше 600 человек личного состава, 300 было ранено, 1 200 сдались в плен. Это были в основном крестьяне, мобилизованные в Ставропольской губернии и Фостиков принял решение этой же ночью отпустить всех, предупредив их, что воюет с коммунистами, а не с хлеборобами. Позже Фостиков получил сведения, что его бывшие пленники благополучно добрались до Невинномысской, разложили там резервную дивизию красных и разбежались с ее личным составом по Ставрополью.

Район, подконтрольный Фостикову, все расширялся. С боями им были взяты станицы Вознесенская, Зассовская и станция Курсавка. Генерал провел реорганизацию «армии» и ввел в ней погоны. К этому времени численность его войск достигла почти 6 000 штыков и сабель при 35 пулеметах и 10 орудиях. Но и силы красных войск начали быстро расти. Против «бело-зеленых» уже действовали две пехотные, одна кавалерийская дивизии и подразделения красных курсантов. Эта группировка имела на вооружении 17 орудий и 5 броневиков. Подходили также эшелоны с частями 14-й дивизии, в районе Майкопа сосредоточились еще 3 пехотных и один конный полк. Красные части начали вытеснять Фостикова из занимаемого им района. Он вынужден был оставить станицы Зассовскую и Баталпашинскую и начать отход в южном направлении.

В это время части «армии» Фостикова все больше и больше стали испытывать недостаток оружия, боеприпасов, медикаментов и денежных средств. Существовать только за счет трофеев становилось все труднее. Нужны были надежная связь с Крымом и помощь оттуда. Однако связь эта была крайне неустойчивой, скорее эпизодической. К тому же Фостиков особенно и не афишировал свое взаимодействие с Врангелем. Дело в том, что его казаки по-прежнему не жаловали добровольческую политику и саму Русскую армию, в которой все основные командные должности занимали все те же деникинские офицеры, проигравшие войну в центре России, на Дону и Кубани. Тем не менее, Фостиков при каждом удобном случае просил у Главнокомандующего помощи оружием и денежными средствами. Вскоре из Крыма, через Тифлис и Сухум, к генералу пробрались агенты Врангеля во главе с полковником Налетовым. Они привезли с собой инструкции и указания для активизации «бело-зеленого» движения на Кубани. Кубанское правительство, тоже обосновавшееся в Крыму, захотело прибрать повстанцев к своим рукам и выделило Фостикову 50 млн. рублей.