Каменная ночь - Кэтрин Мерридейл Страница 74

Кончина Ленина подарила Красину возможность исследовать эту гипотезу, имея в своем распоряжении почти неограниченный бюджет. Он осуществлял руководство инженерной составляющей проекта, и в решающие моменты его энтузиазм оказывался способен переубедить сомневающихся. Другие сторонники мумификации Ленина, возможно, исходили из того, что вечный памятник мертвому вождю будет обладать чрезвычайно притягательной силой, а само бальзамированное тело даже сможет служить рекламой выдающимся успехам советской науки и техники. В своей истории советского культа Ленина Нина Тумаркин также упоминает открытие гробницы и мумии Тутанхамона в египетской Долине Царей за пятнадцать месяцев до смерти Ленина, которое вызвало широкий резонанс и могло способствовать возникновению идеи мумификации Ленина ^[485]. Хотя за столь странным решением не обязательно должны стоять какие-то определенные причины. В конце концов, решающим стало то очевидное обстоятельство, что тело начало разлагаться.

Профессор Абрикосов, патологоанатом, руководивший вскрытием, сразу после похорон сообщил комиссии, что пальцы трупа немного пострадали от мороза ^[486]. На лице во время церемонии публичного прощания с покойником тоже появились синюшные пятна (эксперты винили во всем толпу и ее тяжелое дыхание). Спустя несколько дней Дзержинский, Бонч-Бруевич, Красин и другие отправились в усыпальницу, чтобы изучить состояние тела и определиться с дальнейшими действиями. Никаких радикальных решений они не приняли. В течение нескольких недель члены комиссии надеялись, что морозильной камеры будет достаточно, чтобы сохранить тело. Но советский холодильник, в котором оно хранилось, оказался ненадежным (температура слишком сильно скакала, что негативно сказывалось на состоянии выступающих частей, например, носа), и Красину было позволено закупить немецкое оборудование, непревзойденное в своей надежности ^[487]. Однако в начале марта появились тревожные симптомы: лицо стало терять прежний оттенок, состояние носа значительно ухудшилось, губы пошли пятнами, а глаза начали вваливаться ^[488].

Хотя Красин и надеялся обойтись только холодильником, к тому моменту он уже какое-то время консультировался относительно возможности мумифицировать тело. Теперь же он настаивал на том, чтобы решение о бальзамирование было принято как можно скорее, пока еще не поздно. 3 марта двое членов из команды экспертов, которые в итоге и претворят эту идею в жизнь, осмотрели труп и решили отказаться от участия в реализации красинского плана ^[489]. Однако перспектива получить такую важную работу и способствовать научному прогрессу оказалась слишком заманчивой. Сначала втайне, а позднее под давлением официального сообщения о намерении забальзамировать тело вождя, команда медиков и ученых, многие из которых получили опыт, работая с ветеранами Первой мировой войны, начала экспериментировать с различными техниками бальзамирования. Свои идеи они тестировали на трупах, при этом работать часто приходилось ночами, а у тела вождя было установлено круглосуточное дежурство, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение состояния трупа. Их миссия была абсолютно беспрецедентна, и не было никаких гарантий того, что она увенчается успехом. Однако 26 июля 1924 года они заявили, что задача выполнена ^[490]. Комиссия по увековечиванию памяти Ленина собралась вновь, чтобы насладиться триумфом.

Успешное сохранение тела означало, что теперь необходимо построить мавзолей, в котором оно будет выставлено. Усыпальница, спроектированная Щусевым, изначально задумывалась как временное сооружение. Однако те принципы, которые были положены в ее основу, главным образом выбор кубической формы как символа нового порядка, были сохранены и в новом деревянном мавзолее, который Щусев построил на Красной площади летом 1924 года. Рассматривались разные проекты. Был проведен обычный для таких случаев национальный конкурс, пропагандистский трюк для привлечения людей к делу. Среди присланных заявок были проекты гигантских планетариев, глобусов, дворцов и храмов электрическому свету. Однако концепция Щусева была более реалистичной с точки зрения ее выполнимости, и власть могла рассчитывать на то, что Щусев уловит все тонкости и деликатные аспекты проекта, в том числе политические. Забальзамированное тело было помещено в грандиозный деревянный мавзолей, который открылся для всего мира 1 августа 1924 года ^[491]. Шесть лет спустя эта постройка была заменена гранитным аналогом ^[492]. Во время Великой Отечественной войны тело Ленина было эвакуировано из Москвы и с огромными финансовыми и логистическими издержками перевезено для сохранения в Сибирь, в город Тюмень ^[493]. Но все остальное время, за исключением периодов, когда тело вождя проходило профилактический осмотр и реставрацию, его можно было увидеть в установленные часы работы Мавзолея, хотя привилегированные посетители по специальному билету могли прийти и в другое время. Это продолжалось до тех пор, пока не рухнула коммунистическая империя.

Когда речь идет о Ленине, бессмертие и увековечивание подразумевают не только и не столько сохранение физической материи. Даже если бы большевики позволили его трупу разложиться, тысячи памятников, зданий и улиц, названных в честь Ленина, а также ленинских уголков сохранили и передали бы память о нем следующему поколению. В 1924 году Петроград, колыбель его революции, был переименован в Ленинград. Однако вплоть до конца XX века особенно наглядно присутствие умершего вождя будет ощущаться на Красной площади. Советская власть, стремившаяся разными способами низвергнуть власть смерти, фактически превратила сердце своей столицы, церемониальное ядро своего правительства в могильник. Бунтари, который вскрывали гробы с останками православных святых, теперь ревностно охраняли свою собственную раку с мощами. Они упорно отрицали какую-либо преемственность и связь с религией и с прошлым. Но ирония была очевидна. Империя была возведена на костях святого и при помощи своей самой большой тайны – науки – сохраняла его тело нетленным. Революция, низвергшая религию, отмечала свои главные праздники в присутствии всевидящего отца. Смерть победить не удалось. Большевики попали в ее сети. Содрогнувшись от просьбы Ольминского переработать его труп на удобрение и жир, они не могли признать, что жизнь жестоко рациональна и конечна. По крайней мере, не могли признать это в случае с теми, чья память была им необходима, с теми, чью память они почитали. Остальные – миллионы – проблемы не представляли. Они вполне могли обратиться в пыль ^[494].