История любви в истории Франции. Том 8. Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон Страница 70

Был момент, когда у него возникло желание устроить Полине ужасную сцену. Затем он подумал о том, что может умело воспользоваться этой ситуацией. И отправился к супруге и дал ей понять, что в обмен на свою покладистость он с удовольствием получил бы ленту ордена Почетного легиона, французское гражданство, орден Золотого руна и какую-нибудь должность в армии.

Полина пообещала переговорить об этом с Наполеоном, и вскоре довольный принц Боргезе получил все желанные награды и был назначен на должность «командира эскадрона конных гренадеров».

Когда он начал благодарить за это Полину, та его остановила:

– Это еще не все.

И, поблескивая полными хитрости глазками, сообщила, что она также добилась его немедленной отправки в Булонский лагерь…

Спустя несколько дней Боргезе отправился в свой эскадрон, а Полина, избавившись от этого придирчивого, ревнивого и немощного мужа, сломя голову бросилась в светскую неверность.

В перерывах между сеансами любви она устраивала приемы. Эти приемы, впрочем, давали молодой женщине прекрасную возможность навербовать новых любовников. Поскольку она не могла, несмотря на свой необычный темперамент, уложить их всех разом в свою постель, она составляла список очереди и очаровательно называла этот список «мой питомник»…

Для того чтобы возбудить мужчин, приходивших на ее приемы, Полина прибегала к самым удивительным уловкам. Так, однажды, по ее приказу негр Поль ходил по гостиной, невозмутимо держа в руках биде из позолоченного фаянса, которым она очень гордилась…

Иногда она заходила еще дальше, не колеблясь позволяя себе совершать в отношении некоторых своих подруг очень волнительные прикосновения.

Послушаем герцогиню д’Эскар:

«Она дала мне понять, что хотела бы со мною свидеться… Несмотря на предубеждение, которое я испытывала к сестре преследовавшего меня тирана, я не могла не оценить ее необычайную красоту. Она была одета очень элегантно. Фрейлиной ее была мадам де Ш… (де Шамбодуэн). Прошу читателей поверить в правдивость того, что я сейчас напишу.

Эта мадам де Ш… лежала на полу у ног принцессы, которая поставила свои голые ступни на слишком обнаженную грудь этой женщины. Я не смогла сдержать своего негодования. Что же касается мадам де Ш..„она явно была рождена для такого низкого положения и не проявила ни малейшего смущения.

Префект не удержался и сказал ей: “Но, мадам, это положение весьма утомительно”.

– О нет, мсье, – ответила она, – я к нему привыкла. Что же касается меня, то я, сидя рядом с мадам Боргезе, не могла отвести глаз от этого зрелища и едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться при виде этой обнаженной груди, по которой гуляли ноги принцессы.

Мадам Боргезе спросила у меня, нравится ли мне это зрелище и какое я предпочла бы увидеть.

– Я больше люблю трагедии, – ответила я ей.

– Я тоже, – снова заговорила мадам де Ш… – Трагедии мне нравятся потому, что они возвышают душу…

Ее голос, сдавленный ногой мадам Боргезе, придавал словам еще более нелепый оттенок. С трудом подавив смех, я поспешила прервать визит… Потом я была у нее в гостях еще несколько раз и видела у нее других женщин»169.

Во время путешествий поведение Полины отличалось еще большим бесстыдством. И Максим де Вильмаре пишет: «Когда у принцессы замерзали ноги, она (мадам де Шамбодуэн) должна была сделать так, чтобы Полина смогла сунуть ноги в довольно теплое место»170.

Это бесстыдство проявлялось, впрочем, довольно часто и по любому поводу. Во время одной из поездок в Пломбьер принцесса остановилась в Бар-ле-Дюк, где бывший свояк, Луи Леклерк, префект департамента Меуз, встретил ее с большой помпой. Как только она вышла из коляски, то немедленно потребовала, чтобы ей приготовили ванну.

– Она уже готова, – сказал ей префект.

– Тем лучше, благодарю вас. Но мне после этого понадобится душ.

Луи Леклерк прикусил губу:

– Невозможно, у меня нет для этого приспособлений!

Полина захохотала:

– Это очень легко устроить! Достаточно проделать отверстие в потолке над ванной и лить через него воду. Скорее же! Пошлите за рабочими!

Упав духом, префект подчинился. А поскольку Полина была намерена выкупаться в зале для торжественных приемов, роскошный потолок зала был пробит и полностью приведен в негодность.

Тогда принцесса разделась и позвала своего негра Поля. Тот, согласно установленному ею ритуалу, взял ее на руки и погрузил в наполненную молоком ванну.

Когда она закончила омовение в молоке, то сделала знак через пробоину в потолке рабочим, находившимся этажом выше:

– Я готова принять душ!

Добрые жители Меуза, взволнованные открывшимся им зрелищем, не посмели двинуться с места. Вытаращив глаза, они подталкивали друг друга локтями и шептали ругательства на наречии провинции Пуату.

Наконец Полине удалось призвать их к порядку и заставить выполнять свою работу. И тогда они с огромным почтением вылили ведро воды ей на голову…

В Пломбьере Полина встретила графа де Форбена, влюбилась в него и стала его любовницей. По возвращении в Париж, для того чтобы оправдать присутствие этого господина в ее спальне, она назначила его своим камергером.

В апреле 1807 года Полина, измученная его слишком бурными услугами, отправилась по настоянию врачей в Греу, что в Нижних Альпах. К несчастью, за ней последовал и Форбен, и принцесса продолжала утомлять себя…

«Случались вечера, – рассказывает со своим южным юмором Ролан Башлар, – когда шум от удовольствия, которое получала Ее Императорское Высочество с графом, был столь велик, что цикады умолкали, словно бы пораженные от удивления…»

В сентябре Полина отправилась в Марсель в сопровождении мужчин, преданность которых могла проверять на каждой остановке. Послушаем Барраса:

«Она остановилась на плоскогорье неподалеку от селения, владельцем которого был господин Сезар Рубо и где она собиралась заночевать. Придворные почтительно сняли с себя одежды для того, чтобы разложить их на лужайке и дать принцессе возможность сесть без риска простыть, поскольку земля была мокрой. Супрефект Грасса господин Дебен, с прической, напоминавшей павлина, лег, чтобы принцесса смогла сесть на него…»171

Но вскоре Полине суждено было предаться еще более эксцентричному поведению…