История любви в истории Франции. Том 8. Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон Страница 69

Все решили, что новый родственник благодарит их за то, что за него отдали самую красивую женщину на свете. Они не знали того, что в Италии было обычаем вносить в брачный контракт имя любовника невесты в качестве приданого и что принц ожидал наткнуться на длинный перечень имен, которые ему лично не были известны…

Молодожены вскоре уехали в Рим, где и поселились в декабре 1803 года во дворце Боргезе. Полина, ничего не понимая в искусстве, не испытала особенного восхищения перед всеми сокровищами культуры, которые были собраны в ее новом жилище. Но зато ее привели в дикий восторг все те шутки и ловушки, которыми архитекторы, следуя моде, напичкали дом для того, чтобы привести в замешательство гостей. «Когда гуляющий по саду человек собирался перейти через ручей, каменный мостик разводился. Когда он хотел сесть на скамью, она вдруг поднималась. Чуть дальше, когда он наступал на безобидный с виду камень, в лицо ему начинала бить струя воды»167.

Но все эти безобидные шутки вскоре Полине надоели. Ей нравилось только одно развлечение, которое существовало на свете…

А принц Боргезе на деле оказался не столь сильным мужчиной, как она надеялась.

И поэтому она вскоре впала в глубокую тоску. Тут, к счастью, Бонапарту пришла в голову идея стать императором, что дало Полине возможность уехать в Париж.

Там у нее было множество любовных приключений. Например, то, про которое рассказывали несколько летописцев:

«Однажды вечером – а скорее всего ночью – 1805 года в Люксембургском саду проходил праздник. Некая очень красивая с виду женщина с огромным вниманием следила за приготовлениями к фейерверку. Одета она была скромно, но с большим вкусом… Говорили, что “ее положение намного превосходило скромность ее одежд”».

«И хотя лицо ее закрывала вуаль, – пишет Дорис, – ее заметил некий молодой человек. Понаблюдав за ней некоторое время, он приблизился и встал рядом. Вскоре завязался разговор. Женщина – несомненно, мещанка, бывшая замужем за каким-нибудь занудливым старикашкой, – отвечала робко и казалась очень смущенной. Очевидно, она была женщиной добродетельной и не имела опыта светского общения. Однако же мало-помалу она освоилась, а вуаль ничуть не мешала ей видеть лицо собеседника и не скрывала ее лица от молодого человека. Она заметила, что он был крепко и хорошо сложен. Когда в небо взвились огни фейерверка, он угостил ее мороженым, которое она приняла. Вдохновленный этим и уверенный в том, что имеет дело с какой-нибудь гризеткой, подыскивающей себе любовника, он попросил молодую женщину отвести его к себе домой. Она стыдливо отказалась, но пожелала узнать имя человека, с которым так приятно провела вечер.

На следующий день молодой человек получил от незнакомки письмо, в котором она назначила ему свидание в семь вечера у большого пруда. Они явились туда без опоздания, поскольку обоим хотелось продолжить приключение. Они поговорили теплее, чем накануне. Дама сказала молодому человеку, что ее зовут Амели, но, когда он стал более настойчив, она ушла, с легкомысленным и слегка ироничным видом пообещав ему, что вскоре даст о себе знать.

Спустя три дня он получил новую записку. На сей раз свидание было назначено на восемь вечера у мадемуазель Д..„белошвейки, проживающей в доме номер 188 по улице Бак. Влюбившийся к этому времени глубоко и серьезно молодой человек отправился к белошвейке, попросил у нее ключ, получил его и вошел в комнату, обставленную с большим вкусом. Почти сразу после него явилась взволнованная и от этого еще более очаровательная красавица Амели… Они расстались очень довольные друг другом, сумев, если можно так выразиться, показать друг другу всю глубину чувств.

Последовали несколько подобных свиданий, а затем вдруг записочки, назначавшие столь желанные встречи, перестали поступать. Огорченный этим молодой человек помчался к белошвейке. Но та знать не знала никакой Амели, которая была всего-навсего случайной клиенткой. Она не знала ни имени, ни адреса молодой женщины.

Спустя два года наш молодой человек случайно попал на придворный спектакль. И вдруг увидел, как мимо него прошла какая-то женщина, вся в бриллиантах и в сопровождении одного из самых знатных вельмож императора. Он с изумлением посмотрел на нее и узнал свою незнакомку из Люксембургского сада. Он небрежно спросил у стоявшего рядом человека, как зовут эту женщину. Ему ответили:

– Это же принцесса Боргезе, сестра императора!

Спустя несколько минут ему удалось приблизиться к ней и привлечь ее внимание. Она его тоже узнала. На щеках ее показался легкий румянец, затем она отвернулась.

На другой день молодой человек получил указание явиться к министру внутренних дел графу де Монталиве. Тот сказал ему, что его назначили на большую должность в департаменте Нор и что он должен убыть к месту службы не позднее сорока восьми часов. Молодой человек с благодарностью согласился и немедленно уехал»168.

Так выходки принцессы Боргезе могли иметь неожиданные последствия в деле построения священного здания императорской администрации…

Весной 1805 года Полина надумала заказать у скульптора Кановы свою статую.

Знаменитый скульптор прибыл в Париж, долго разглядывал сестру императора и решил представить ее в качестве «Победоносной Венеры», возлежащей в полуобнаженном виде на канапе. Довольная принцесса немедленно сняла с себя все одежды и показала Канове безупречную грудь.

– Эта часть тела столь прекрасна, – с видом знатока сказал ваятель, – что я не надеюсь сотворить что-то лучшее, чем создала природа. Поэтому я ограничусь тем, что сниму с ваших грудей слепок.

Полина с радостью согласилась. Однако же, когда дело дошло до самой операции снятия слепка, Канова сделал вид, что не смеет прикоснуться «к восхитительному предмету».

– Да смелее же! – сказала ему принцесса. – Чего вы боитесь?

– Влюбиться в мою статую.

– Приступайте же, Канова! Какой вы, однако, льстец!

Когда статуя была закончена, она вызвала скандал, и сестру Наполеона обвинили в бесстыдстве.

– Как вы могли позировать совершенно обнаженной? – спросила у нее одна придворная дама.

– О, – просто ответила Полина, – в мастерской хорошо топили…

У сестры императора, чей любовный пыл, казалось, возрастал с годами, вскоре, как сообщает нам один из авторов мемуаров, появилось «неприятное ощущение того, что она постоянно сидит на раскаленных углях».

И поэтому она просила всех окружавших ее мужчин соблаговолить унять этот огонь при помощи тех средств, которые предоставило им естество.

Ее волнение было столь велико, что ей случалось путать пол и иногда обращаться к дамам…

Узнав об этом, принц Боргезе был очень недоволен.

Ладно уж, что жена изменяет ему с каким-нибудь красавцем-офицером императорской армии, тут ничего не попишешь, эта опасность в те времена грозила любому мужу. Но чтобы она изменяла ему с женщинами – это было просто невыносимо.