Карл Великий. Основатель империи Каролингов - Гарольд Лэмб Страница 70

Почтенный монах сочинил правдивую историю о том, что при жизни Шарлемань сумел защитить земли, удаленные от моря, хотя неуловимые морские пираты разорили и опустошили его побережье и принялись собирать более тяжелую дань с Британии.

На южной границе за Пиренеями все было спокойно. Его войско в Аквитании – теперь под командованием его сына Людовика – состояло из лукавых гасконцев, жителей Прованса и готов из Наварры, которые прислушивались к Теодульфу. Минуя горные селения и ущелья, войско медленно пробивалось вниз к линии Эбро, на которой стояла недоброй памяти Сарагоса. Шарлемань хотел овладеть побережьем до самой Барселоны, одновременно не оставляя попыток заключить мир с могущественными эмирами Кордовы. В этом он, похоже, терпел неудачу.

Время от времени арабскими лордами овладевало религиозное рвение, подвигавшее их на борьбу с наседающими христианами. С уходом Гильома Тулузского с арены сражений в Аквитании не стало лидера. Набожный и беспечный Людовик не мог управиться со своевольными хозяевами пиренейских замков, а Шарлемань не решался отправиться в те края. Войско христиан походным маршем направилось к устью Эбро, чтобы взять Тортосу. Затем оно с триумфом обогнуло город и втянулось в каменистую долину, где попало в засаду и было истреблено, как при Ронсевале. Шарлемань в горестном молчании выслушал новости из Тор-тосы.

Но самая большая опасность исходила от мусульман, утвердившихся на Средиземном море. Ныне христианская империя владела несколькими портами. С окончанием римского правления Барселона, Нарбон, Массилия (Марсель) и Лигурийская гавань переживали застой. Как рассказывал монах из монастыря Святого Галла, торговые суда евреев и карфагенян доставляли в эти порты ценные контрабандные грузы. Шарлемань страстно желал вновь открыть этот древний торговый путь, и Пипин построил свою флотилию на Лигурийском побережье (вблизи Генуи).

На траверзе этих берегов полоскались на ветру мавританские паруса; бороздя воды Средиземного моря, флотилии испанских мавров совершали набеги на Балеарские острова, Корсику, Сардинию, захватывая в плен христиан для продажи в рабство. Какую защиту мог предоставить император этим островам?

Самодельная флотилия Пипина, укомплектованная итальянцами, однажды выбила пиратов с Корсики. Но в Африке сарацины спускали на воду новые флотилии, способные бороздить моря. Шарлемань требовал постройки больших кораблей с таранами, как у византийцев, и весельной мощью, как у норманнов.

На востоке лежали обширные неизведанные земли. За Эльбой Шарлемань брал заложников и дань у многих славянских племен, которых обязался защищать от норманнов и других язычников. Под предводительством его воинственного сына Карла армии громадной Восточной марки вновь и вновь вторгались на эту дикую территорию, чтобы обеспечить мир и спокойствие. У Шарлеманя хватило мудрости на то, чтобы возложить контроль над этой обширной пограничной областью на одного командира, Адульфа, и присвоить ему титул маркграфа Восточной марки.

Далеко, посреди континента, за горной цепью, называвшейся Чешским Лесом, обитал мирный народ, чехи и моравы, которым были неведомы блага цивилизации.

Против моравов Карл отправился вместе с войском, напоминавшим трезубец, поскольку состояло оно из саксов, баваров и славян. Точно так же его отец вторгся в страну аваров. И эти самые лесные жители, моравы, подобно аварам, исчезли из своих высокогорных долин. Карл со своим войском потерпел неудачу. Он вернулся доложить, что нашел только море травы, «бескрайнюю восточную равнину».

И вновь Карла послали в дебри Моравии, и вновь Людовик получил подкрепление, чтобы взять Тортосу в устье Эбро. Результат был тот же самый: исчезновение – в первом случае, поражение – во втором.

Кажется, что Шарлемань наконец осознал: его границы дошли до своих пределов и их нельзя больше расширять ни на севере, ни на юге. Какое-то время он занимался строительством оборонительных узлов по реке Эльбе. Это были пограничные городки с крепкими стенами, башнями, и гарнизоны этих городков постоянно находились при оружии. Таким образом, расположенный вверх по течению Гобуки (Гамбург) охранял от данов и служил оплотом против враждебных славянских племен. Далее располагались Магдебург и Галле. После них оборонительная линия поднималась вверх по реке Заале и взбиралась на вершины Чешского Леса; на востоке линия обороны огибала поселения аваров и спускалась к Фриулю и Истрии (за Триестом), где Эрик в свое время хорошо организовал защиту от нападения. Время шло, и к западу от этой линии христиане сплошь застраивали долины своими поселениями; на востоке неорганизованные язычники кочевали по «великой равнине» – прочной линии обороны от Балтики до Адриатики.

В некоторых местах христианские миссионеры жили за ее пределами. Арно выполнил свою жизненную задачу, продвинув церкви до рек Савы и Дравы (за пределы современной Австрии). В течение долгого времени эти каролингские миссии обозначали границы христианской церкви.

В верховьях Адриатики за пограничными постами Истрии «государственные посланцы» Шарлеманя вместе с миссионерами привели живших по соседству югославов в братство христиан.

Впервые в своей жизни он установил четкие границы своих владений и готов был защищать их со всей энергией. Внутри границ должен был преобладать мир.

И тут, после сезона засухи, наступило голодное время. Шарлемань знал по опыту, что вслед за голодом придет чума и принесет с собой, в свою очередь, страх и беспорядки с той же неизбежностью, с какой вслед за одним из четырех всадников Апокалипсиса следует другой.

К тому времени в Ахене все шло как нельзя лучше. Шарлемань держал своих паладинов в полной боевой готовности; из них он сформировал командный резерв и в случае нужды немедленно отправлял кого-нибудь в путь. Они скакали без устали, когда сигнальные огни или почтовые голуби приносили тревожное сообщение. Король совещался с сенешалем Эберхардом. Все судебные дела он отдавал на рассмотрение дворцового совета. Но голод по-прежнему распространялся там, где его командиры не смогли накопить запасы продовольствия.

Они вызвали фризийские рыболовецкие флотилии в устье Рейна, забрали из армии новобранцев с оружием, чтобы охранять скирды пшеницы и стада крупного рогатого скота. Каждый деревенский чиновник вел строгий учет продовольствия в своем селении.

– Сатана бродит по земле, – заявляли крестьяне и собирались в церкви для молитвы вместо того, чтобы носить воду на поля.

От селения к селению разъезжали «государственные посланцы», уговаривая тех, кто накопил запасы, поделиться с теми, у кого их не было. Некоторые поддавались на уговоры, другие отказывались, ожидая еще худших времен.

«Подчиняться посланцам», – отдал приказ Шарлемань и подкрепил его делом. На его виллах имелись породистый скот и отборные лошади; его управляющие выращивали новую морозостойкую пшеницу; серфов заставляли бережно относиться к пчелиным роям и охранять рыбу в ручьях и речках. Фермы на вилле Шарлеманя являли другим пример того, что лучше всего выращивать на этой земле. Он приказал расположенные за виллами наделы земли предоставить семьям, переселившимся из Саксонии. Безземельные семьи он посылал на восток расчищать леса Саксонии. Из Аквитании люди уходили через горы, чтобы обосноваться в новой испанской пограничной области. Те, кто был болен, чтобы работать в поле, откармливали в лесах свиней.