Диана де Пуатье - Филипп Эрланже Страница 7

«Во всем нужно знать меру».

Диана знала меру, обладая почестями, богатством, могуществом, абсолютной безопасностью, бесчисленными привилегиями, способными смутить человека, неравнодушного к земным благам. Когда ей исполнилось шестнадцать, судьба стала в изобилии преподносить ей все то, чего обычно с огромным трудом добиваются в зрелом возрасте и что не кажется сколь-либо ценным в юности. Нам неизвестно, пришлось ли госпоже де Брезе усмирять какое-нибудь естественное чувство. Можно с уверенностью сказать, что она в полной мере насладилась счастьем от того, что была женой Великого Сенешаля, одной из первых, после принцесс, дам Франции.

Это было не ребяческое удовлетворение тем, что она купалась в роскоши и превосходила стольких знатных дам старше нее. Это было серьезное, разумное счастье. Ее положение давало молодой женщине огромные преимущества, которым она знала цену и которыми она решительно не собиралась рисковать. Истории известны случаи, когда красавицы обожали уродов, или старики доставляли существам нежного возраста извращенное удовольствие. Что касается Дианы, ничто не дает нам повода предположить, что она пала жертвой чар такого рода.

Господин де Брезе покорил свою жену другим образом. Диана поддалась его авторитету, привыкла к его значительности, была ему признательна за тот знатный и несколько суровый мир, в котором ей приходилось с ним жить. Холодная от природы, она не сожалела о непознанных любовных страстях. Ее привычка к порядку, ее гордость, ее уравновешенность, может быть, также воспоминание о скандале с ее убитой свекровью помогли ей избежать соблазнов.

Ее супруг открыл для нее не мир страстей и чувств, а мир политики, расчетов, алчности, с которой знатные семьи не покладая рук работали ради увеличения своего благополучия, своего влияния. Этот человек добавил ее характеру немного черствости, рассудочности, авторитарности, мы могли бы сказать, если бы слово тогда существовало, немного основательной консервативности.

На Диану, родившуюся в Дофине, оказала влияние не родная область, а провинция, которой управлял ее муж, где она часто бывала. Нормандия подходила прекрасной охотнице: она наполняла девушку силой реалистичного взгляда на жизнь и обучала искусству терпеливо охотиться не только на хозяев леса, но и на другую добычу.

Однажды Диана возведет рядом с унылым замком Ане, построенным ее свекром, здание, которое станет торжеством нового искусства, но напрасно: всю жизнь ее будут преследовать призраки проницательных и скупых предшественников. Особенности климата ее супружеской жизни наложили на ее существование отпечаток, от которого она никогда не избавится.

* * *

Франциск I, как говорил Брантом, «хотел, чтобы у всех дворян были любовницы, а к тем, у кого их не было, он плохо относился и считал их дураками, кроме того, довольно часто он спрашивал у того или у другого имя любовницы и обещал хорошо о них отзываться и оказывать им услуги».

Если между женой Сенешаля и той разнузданной «Сеньорией», которая была опьянена славой хозяина и стремилась копировать его буйства, и не было столь явного контраста, она, однако, не принадлежала к дерзкому клану, возглавляемому «Маргаритой Маргарит» и графиней де Шатобриан, любовницей короля.

Уединившаяся в центре бурлящего общества королева Клод возглавляла небольшой старомодный кружок, где проповедовалось жесткое следование канонам религии и высокая нравственность, подтверждавшие девиз дочери Людовика XII, «Candidior candidis (белее лилий)».

Госпожа де Брезе следовала этому примеру. Она, как и другие, пряла, читала или музицировала, когда у своей супруги появлялся венценосный великан, смущая всех своей лукавой улыбкой.

Франциск I обладал безукоризненными манерами. Он требовал уважения к дамам и сам подавал тому пример, так как если им овладевало страстное желание, он не представлял себе, как можно силой ускорить победу. Привыкший в детстве жить вместе с двумя яркими личностями, матерью и сестрой, он ценил ум в женщинах так же, как их красоту, и не пренебрегал невинными разговорами с ними. Таковы были почести, что он воздавал мудрой графине.

Этот принц, которого называли баловнем судьбы, любимцем природы, уже был близок к апогею своего правления, наступившего так рано. Первый суверен в Европе благодаря его артиллерии, «император в своих владениях», как про него говорили легисты, он прославился как отважный воин благодаря Байарду, как выдающийся меценат — благодаря Леонардо да Винчи.

Двор, где старый хозяин заказывал удовольствия, без устали перетекал из одного замка в другой, с праздника на праздник. Волшебство, каждый день новое, стало для Дианы обычным времяпрепровождением.

Но как только жена Великого Сенешаля прерывала свое служение королеве и возвращалась в Нормандию, все менялось. Дивные дворцы Луары сменялись то мрачным Ане, то величественным Буврёем, который в свое время был тюрьмой Жанны д'Арк. Возрождение рассеивалось, преодолев стены с бойницами, и владелица замка в своих покоях вновь становилась похожей на своих прабабок.

Диана много путешествовала. В течение 1516 года мы встречаемся с ней 2 марта в Балансе на свадьбе сестры, 13 апреля в Амбуазе, 9 мая в Гренобле, 8 июля в Сен-Валье, где ее отец женился во второй раз на Франсуазе де Шабан-Ла Палис, 2 августа в Нормандии.

В тот день Франциск I с помпой въезжал в Руан. Великий Сенешаль вручил ему ключи от города. Он был «в одеянии из позолоченного сукна с ворсом, с орденской лентой, верхом на дорогом скакуне, покрытом попоной, напоминающей его наряд».

Поселившийся в Буврёе король там задержался. Какая задача для шестнадцатилетней хозяйки — содержать, развлекать, угощать этого принца, его двор и его свиту, то есть пятьсот самых больших бездельников, сибаритов и насмешников в мире! Диана справилась с задачей так хорошо, что Франциск остался у нее на три недели, приличный срок, учитывая его капризный и неустойчивый нрав.

Чета Брезе была осыпана милостями. Чуть позже они вновь показали все великолепие своего дома, принимая герцога Алансонского, королевского шурина, назначенного губернатором провинции (что ничуть не уменьшало власти, которой обладал Сенешаль).

Весной 1517 года графиня произвела на свет свою первую дочь Франсуазу одновременно с рождением дофина Франциска. Королева оправилась от родов не так легко, как ее компаньонка, но, наконец, смогла торжественно въехать в Париж, что в течение двух лет откладывалось из-за ее недомогания.

В течение всего восхитительного парада Диана держалась подле государыни, которая сидела «на носилках, покрытых золоченым и посеребренным ворсистым сукном, с венком на голове, вся усыпанная драгоценностями, с обручем из драгоценного металла». Кто бы мог подумать, что однажды эти сказочные украшения окажутся на самой добродетельной фрейлине?