Персидский фронт (1909-1918). Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов Страница 69

Подготовка Керманшахского отряда к наступлению на Ханекин много времени не заняла. В его частях понимали, что действовать придется в тяжелых условиях гористой, пустынной местности. Наступала жаркая погода с ее безводьем, отсутствием продовольствия и кормовых трав по пути.

Трудности подвоза самого необходимого «удлинялись» с каждой пройденной вперед верстой. К тому же «избыточное» расстояние доставки из тылов, в том числе и из Казвина, боевых припасов, провианта и фуража требовало все большего числа людей для охраны вьючных караванов.

В конце марта месяца русский отряд, имевший штаб в Керманшахе, начал наступление в юго-западном направлении. Драгунская кавалерия, казачьи сотни и батальоны вчерашних пограничных стражников демонстрировали свои лучшие боевые качества. С боями, которые начались у города Керинда и завершились у города Касри-Ширин, отряд генерал-лейтенанта князя С. К. Белосельского-Белозерского 25 апреля дошел до Ханекина, стоявшего по ту сторону персидско-турецкой границы.

Чтобы дойти до него, русскому отряду потребовался месяц. Успех наступательной операции был полнейший: до столицы Месопотамии (современного Ирака) — древнего Багдада оставалось всего пять дневных переходов.

Итоги наступательных действий усиленной пограничниками Кавказской кавалерийской дивизии впечатляли. Тем более что драгунам и казакам-кубанцам на этот раз противостояли не племенные конные ополчения, а значительные силы султанской регулярной, хорошо обученной и снаряженной кавалерии. В тех наступательных делах драгунам не раз приходилось действовать спешенными эскадронами.

Так, прославленному в войнах на Кавказе Нижегородскому драгунскому полку пришлось иметь дело с «арабистанским конным полком» и «другим копьеносным регулярным полком». Последним полком оказался Гвардейский уланский полк из Константинополя, прибывший из столицы Турции в Месопотамию.

Турецкие войска, отступавшие от города Керинда к границе, понесли за месяц боев действительно серьезные потери в людях убитыми и ранеными. Они лишились из одиннадцати имевшихся орудий четырех, которые стали трофеями русских. Трофеями стали и большие склады огнестрельных припасов (в том числе артиллерийских снарядов), продовольствия и фуража в городе Касри-Ширин. Отступавшие из Персии разбитые турки не успели их уничтожить.

Ставка Верховного главнокомандующего в городе Могилеве имела полную информацию о ходе наступления экспедиционных войск на Ханекин. Император Николай II и представители государств Антанты «живо интересовались» той операцией, увязывая ее успех с событиями под Кут-эль-Амара.

Когда русские полки оказались перед Ханекином, великий князь Николай Николаевич-младший прислал из Тифлиса на имя генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова благодарственную телеграмму такого содержания:

«…Есть сведения о том, что в районе Ханекина и западнее запасов совсем нет… что воды почти нет, разрешаю ограничиться достигнутым и остановиться там, где находитесь…

Передавайте вверенным Вам войскам сердечную благодарность за их доблестные действия.

Генерал-Адъютант Николай».

Думается, что командир Керманшахского отряда генерал-лейтенант князь Белосельский-Белозерский и без этого приказа царского наместника на Кавказе приостановил бы дальнейшее наступление. То есть он не пошел бы на завязку боевых действий собственно в Месопотамии. 24 апреля пленные турецкие офицеры на допросе показали, что под Кут-эль-Амарой в плен сдались 13 тысяч англичан, а их командующий генерал Таунсенд, как почетный военнопленный, отправлен в Константинополь.

Теперь выигранная борьба за город Ханекин и последующее наступление на Багдад теряли всякий смысл. Да и к тому же турецкие войска были вытеснены из «строго нейтральной» Персии. Дальше начинались земли, населенные арабами («арабистанцами»), собственно, территория султанской Турции, которую она потеряет по итогам Первой мировой войны.

Наступление на Ханекин, на выручку союзников-англичан, дорого обошлось Керманшахскому отряду генерал-майора князя Белосельского-Белозерского. Главный урон по живой силе отряда нанесли не турки, а жара пустыни, малярия и холера. Эпидемии грозили некоторые полки превратить во временные походные госпиталя. Обеспокоенный Баратов, заботясь о сбережении боеспособности экспедиционного корпуса, принял ответственное решение отвести часть войск восточнее от занимаемых позиций.

Местом новой дислокации большей части корпуса стали более возвышенные, горные местности, со здоровым климатом, с достаточным количеством источников хорошей питьевой воды, с пастбищами. Это не было для русских войск отступлением в понимании этого слова турками. Но в политическом плане это могло отразиться на реакции кочевых племен, которые снова могли стать на сторону «германо-турок».

Генерал-лейтенант Н.Н. Баратов, как большой знаток Востока, решил внести коррективы в ожидавшуюся враждебную активность этих племен, часть которых на это время оказались в тылах у русских. Решения корпусного командира было таково: перед тем как начать отход, следовало нанести турецкой группировке у Ханекина короткий, но впечатляющий удар.

Последующие события показали, что это было правильное в той непростой ситуации решение «хлопнуть дверью», перед тем, как уйти с персидско-турецкой границы. Туркам под Ханекином пришлось более месяца «приходить в себя».

Под Ханекином стоял корпус Халил-паши, «освободившийся» на юге Месопотамии после капитуляции английских войск в Кут-эль-Амара. Корпус ожидал немалое усиление со стороны иракского севера, из Мосула. Удар русского Керманшахского отряда задумывался в таком исполнении.

Пограничники полковника Юденича с конно-горной артиллерией сковывали внимание неприятеля на линии фронта. В это время левая походная отрядная колонна генерал-майора И.Л. Исарлова (2-я бригада Кавказской кавалерийской дивизии) внезапно и скрытно выходит в тыл турок, обойдя их правый фланг. Эта колонна своими действиями определяла успех операции, назначенной на день

21 мая.

Бригада генерал-майора Исарлова успешно и скрытно исполнила двухдневный фланговый марш-маневр по горно-пустынной местности. В результате турецкие войска у Ханекина оказались отрезанными от Багдада, который являлся их тыловой базой. Для

Халил-паши появление в своем ближнем тылу двух полков русской конницы оказалось подлинным сюрпризом из разряда крайне опасных.

Северские драгуны и кубанцы-хоперцы во вражеских тылах трудились, не покладая рук и не зная усталости. Они заняли Багдадскую дорогу, устрашая тем неприятеля. Был захвачен огромный верблюжий караван с воинскими припасами, разрушена телеграфная линия, которая связывала Ханекин с Багдадом.

Сильный бой с турками состоялся у селения Кала. Здесь вражеская пехота укрывалась в заблаговременно отрытых окопах. Бригада генерал-майора Исарлова трижды в конном строю ходила в атаки как двумя полками одновременно, так и отдельными драгунскими эскадронами и казачьими сотнями. Было «изрублено до двух батальонов» турецкой пехоты.

Действия русской конницы в тылах обескуражило турок настолько, что боевые потери Кавказской кавалерийской дивизии за неделю, начиная с 21 мая, оказались для тех событий минимальными. Убиты, умерли от ран, ранены и контужены всего 118 человек, в том числе 16 офицеров. Из этого дивизионного урона ровно половина потерь пришлась на Хоперский казачий полк.